1 стр. из 1

На прошедшем в июне XIV Петербургском международном экономическом форуме были намечены принципиально новые точки роста отечественной экономики. Принимавший непосредственное участие в работе форума первый заместитель генерального директора ЗАО «Беломорский порт» Аскар Аменович Джабасов уверен, что решения, озвученные в Санкт-Петербурге, способны повлиять и на будущее портового хозяйства страны.

— Аскар Аменович, на Петербургском форуме речь шла о финансовом кризисе и бюджетном дефиците, о международном сотрудничестве и энергетике, об образовании и даже о кинематографе. Но проблемы транспортной инфраструктуры в повестку дня просто не вошли. Чем же это мероприятие стало значимым для Вас как для портовика?

— Для меня особенно ценным стало то, что на данном мероприятии были предложены новые модели эффективных экономических стратегий на уровне государств и крупных корпораций. И что особенно значимо, в основных подходах к их рассмотрению сошлись не только отечественные чиновники и бизнесмены, но и зарубежные эксперты.

Многие комментаторы, освещавшие Петербургский экономический форум, делали основной упор на модернизации как динамическом сочетании инвестиций и инноваций. По существу это верно. Но такая констатация выглядит поверхностно, если перейти к анализу конкретных финансово-экономических и социальных инструментов модернизации, проще говоря, от вопроса «что делать?» к вопросу «как именно делать?».

— В чьих же руках сегодня находится весь набор «инструментов»?

— Разумеется, в первую очередь, в руках Президента РФ, Правительства РФ, а также нашего парламента, если вести речь о законодательной базе для развития экономики.

Кстати, говоря о нормативно-правовых аспектах намеченных преобразований, Президент РФ Дмитрий Медведев озвучил новые рамки для инвестиционной политики, в том числе и для компаний морского и речного транспорта. Ведь в число предприятий, утративших статус стратегических, согласно Указу Президента РФ, включено 22 порта и 11 пароходств. Теперь их доли и акции будут значительно более активно обращаться на финансовых, в том числе и международных рынках.

Но дело не только в этом. Современная инновационная экономика — слишком сложное и хрупкое образование, для развития которого мало только политической воли и благоприятной финансовой конъюнктуры. Ее основой должен служить мощный и диверсифицированный промышленно-производственный потенциал. На заседаниях форума эта мысль озвучивалась неоднократно, в том числе зарубежными финансовыми экспертами, что знаменует определенный поворот в их взглядах. Ведь не секрет, что до того, как разразился финансовый кризис, роль реального сектора экономики повсеместно принижалась западными специалистами, которые слыли адептами постиндустриального общества. Сейчас же все чаще речь заходит о том, что даже самым благополучным странам пора наращивать рабочие места в производственном секторе, хотя бы в рамках, достаточных для покрытия внутреннего спроса. И это вдвойне справедливо для России, которая еще далеко не исчерпала возможности индустриального подъема.

— Находит ли, на Ваш взгляд, эта позиция понимание у российских руководителей?

— Мне кажется, что наиболее развернуто и последовательно на форуме данную систему взглядов выразил вице-премьер, министр финансов РФ Алексей Кудрин. Мне, например, запомнились его слова о том, что модернизация должна непременно включать в себя три направления работы: диверсификацию экономики, включение в процессы производства товаров и услуг современных (уже разработанных и освоенных) технологических наработок и уже на этой основе инновационную деятельность, т. е. внедрение изобретений, которых еще не было на рынке. Причем, держа равнение на страны-лидеры в области хай-тека, необходимо четко осознавать, что он еще долгие годы не будет доминировать в нашей экономике. Поэтому жизненно необходимо «доводить до ума» те технологические и инфраструктурные цепочки, которые могут обеспечить развитие бизнеса и социальной сферы, а в конечном итоге поддержать те самые инновационные составляющие экономики будущего.

— О каких именно технологических цепочках Вы говорите?

— Проще всего мне будет объяснить это на примере нашего предприятия. На сегодняшний день строительство Беломорского морского торгового порта — это проект, правда, практически полностью готовый к реализации и уже включенный в Федеральную целевую программу «Развитие транспортной системы России (2010–2015 годы)». Его необходимость была вызвана как раз структурной несбалансированностью российской транспортной схемы. Общеизвестно, что Россия, являясь признанным лидером по добыче природных ресурсов, упускает огромные финансовые возможности, связанные с переработкой и транспортировкой этих богатств. В настоящее время порядка 100 млн тонн российских грузов ежегодно уходит в порты Прибалтики и Украины, способствуя росту экономики и созданию новых рабочих мест у наших зарубежных соседей. А наши собственные территории, например, Республика Карелия, где расположено наше предприятие, буквально задыхаются от отсутствия инвестиций и недостатка собственных точек роста. Наш порт — это как раз одно из тех самых недостающих звеньев в производственной и инфраструктурной цепочке, в которых так остро нуждается российская экономика.

— Но ведь осуществление такого проекта требует немалых затрат?

— Да, строительство обойдется примерно в 16 млрд руб. Но даже по самым осторожным прогнозам, срок окупаемости проекта составит всего 8,5 лет.
А это, согласитесь, весьма перспективное и выгодное вложение в столь серьезный объект. Именно поэтому интерес инвесторов, как отечественных, так и зарубежных, к нашему строительству огромный. Благодаря данному обстоятельству мы можем не только закладывать в свой проект самое современное портовое оборудование, но и использовать последние достижения в сфере логистики и экологической безопасности. Таким образом, Беломорский порт полностью соответствует заявленному российскими лидерами курсу на модернизацию экономики. Но все же напрямую он не связан ни с инновациями, ни с производством в сфере хай-тека. Отсюда у отдельных горячих голов, способных превратить в кампанейщину любой стратегический посыл руководителей нашего государства, может возникнуть искушение объявить неэффективными те затраты из федерального бюджета, которые включены в упомянутую Федеральную программу и которые по закону могут быть только за счет казны.

— А каковы объемы этих средств?

— Порядка 4 млрд рублей. Эти деньги нужны, главным образом, для проведения дноуглубительных работ (недостаточные глубины для проводки крупнотоннажных судов — главный бич большинства российских портов). Но это возвратные средства, которые станут долей государства в собственности компании.
Теперь представим себе, что произойдет (вернее, чего не произойдет), если федеральное финансирование программы будет свернуто, например, в рамках сокращения бюджетного дефицита.
Пуск одной лишь первой очереди Беломорского торгового порта — это 600 новых рабочих мест с достойной стабильной зарплатой и надлежащим социальным пакетом. Постепенный рост перевалочных мощностей порта и ввод второй очереди суммарно удвоят это количество.
Но это только одна сторона вопроса. По расчетам специалистов из Российской академии транспорта, каждое рабочее место порта приводит к созданию семи рабочих мест в смежных отраслях хозяйствования и сфере услуг, что вполне закономерно и объяснимо. Налогооблагаемая база предприятия также будет расти и, по предварительным подсчетам, за первые десять лет составит 5,59 млрд руб. платежей в бюджеты всех уровней, достигнув 950 млн руб. ежегодно. А есть ведь еще и внебюджетные отчисления в виде, например, арендной платы.
Дополнительные же налоговые поступления от смежных, а также вновь созданных предприятий, которые появятся благодаря работе Беломорского порта, и вовсе трудно поддаются подсчету до старта проекта. Но если взять за основу приведенную положительную динамику роста занятости, то цифры получатся весьма впечатляющие.
Три-четыре таких предприятия, как наше, могли бы обеспечить настоящий прорыв в экономике Карельской Респуб-лики, что, в свою очередь, инициировало бы резкий подъем в социальной области, в частности, в сфере образования. Принципиально изменилась бы и система подготовки кадров. И уже на этой базе можно было бы с большим основанием говорить о создании и развитии на территории республики высокотехнологичных производств и венчурных фондов.
Конечно, такие перспективные проекты, как Сколково, способны значительно продвинуть отечественную прикладную науку и технологии. Но не стоит забывать, что сегодняшние одаренные дети, живущие, например, в том же Беломорске, могут даже не узнать о своих талантах и способностях и не получить возможности как-то их проявить. Кто же тогда завтра будет работать в отечественной «силиконовой долине»? — иностранные специалисты?
В основе наукоемких технологий всегда должна лежать здоровая мощь развитой индустриальной экономики. Иначе все наши претензии на хай-тек и хай-хьюм будут представлять собой шаткую верхушку карточного домика несбыточных мечтаний. И дело не только в экономической угрозе и вызовах финансового кризиса. Самая большая опасность — растратить человеческий капитал, отнять будущее у тех, кто еще только сидит за партами. А это вполне возможно, если такие проекты, как наш, будут рассматриваться лишь с точки зрения досадных финансовых затрат, которых «лучше бы избежать», сославшись на кризис.

— Да, картина вырисовывается довольно мрачная…

— И назвать ее в этом случае следовало бы «Упущенные возможности». Сколько таких картин мы видим повсеместно в российской действительности — оборванных экономических цепочек, технологических ниш, отданных на откуп зарубежным компаниям… Вряд ли есть аналитик, способный дать численное выражение этим потерям. Поэтому я был искренне рад услышать на Петербургском форуме от представителей российской и мировой экономической элиты трезвые и взвешенные рассуждения по поводу направлений и перспектив проводимой в стране политики модернизации. В своей программной речи Президент России Дмитрий Медведев четко обозначил главный приоритет для нашей страны: «Очевидно, что инвестиционная активность — один из решающих факторов инновационного развития и успешной модернизации нашей экономики. России нужен настоящий инвестиционный бум». Под эту основополагающую цель уже «верстается» новая налоговая политика, пересматриваются принципы расходования бюджетных средств.
С  2011 г. бюджетный процесс будет переориентирован с устаревшей практики постатейного финансирования на реализацию конкретных целевых программ. Все это не может не обнадеживать.
На Петербургском экономическом форуме международным экспертным сообществом было озвучено немало ценных и весьма интересных идей по волнующей всех проблеме сокращения бюджетного дефицита. И все же та модель, которую выбрало для себя российское руководство, представляется мне наиболее оправданной.

— В чем же ее суть?

— Ресурсы для отечественной модернизации находятся как в сфере инноваций и высоких технологий, так и в оптимизации и развитии уже наработанного производственного и промышленного потенциала страны. Мобилизовать работу на этих направлениях — вот главная задача, которая на сегодняшний день стоит перед нашим бизнесом и сектором государственного управления. Таков, на мой взгляд, главный вывод, который можно сделать по итогам работы Петербургского форума.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!