1 стр. из 1

— Сергей Андреевич, с чем еще, на Ваш взгляд, помимо истощения природных ресурсов, связан дефицит и, соответственно, удорожание тепловой энергии? — Действительно, в последние десятилетия удорожание, а порой и дефицит энергоносителей превратились в серьезную проблему. Неудивительно, что вопросам энергосбережения приходится уделять все большее внимание. Столкнувшись с необходимостью ограничивать энергопотребление, правительства западных стран были вынуждены пойти на введение целого ряда жестких, иногда весьма непопулярных мер. Например, строителей обязали применять более эффективные теплоизоляционные материалы. Остекление в ряде западных стран стало двойным, а в некоторых случаях тройным. Суммарные потери энергии и тепла заметно сократились. Необходимость переориентации на теплоэнергоэффективные технологии стала очевидной и в нашей богатой ресурсами стране. — Положение с обеспечением энергией и теплом сегодня нельзя назвать благополучным. Хотя, казалось бы, в нашей ли стране задумываться о недостатке энергоресурсов? Тем не менее перманентные энергетические кризисы в различных районах страны продолжаются годами. Что лежит в основе этого неблагополучия? Одного-единственного, ответственного за все фактора нет. Действует целый комплекс причин. Здесь и общее устаревание фондов, и казнокрадство чиновников, расходующих предназначенные на оплату поставок тепла и энергии средства на другие цели, а порой попросту некомпетентное руководство, да и отсутствие жесткой властной вертикали. А поэтому решать все эти проблемы необходимо комплексно. Прошлой зимой, в разгар дальневосточного кризиса, когда на помощь местным чиновникам приехал министр по чрезвычайным ситуациям, создавалось впечатление, что он своими решительными действиями быстро порядок наведет. Но оказалось, это не так просто. Чтобы в лютые морозы отремонтировать тепловые сети, одного административного дара недостаточно. — И все же известно, что сегодня энергетическому рынку и в Европе, и особенно в США свойственно стремление к максимальной свободе. Потребитель волен выбирать, где ему покупать электрическую или тепловую энергию, руководствуясь в первую очередь ее стоимостью. Возможно ли подобное в России? — Такое возможно, но об этом имеет смысл говорить лишь там, где имеется избыток электроэнергии, а ее предложение стабильно превышает спрос. — А у нас? — У нас дефицит, и ситуация продолжает усугубляться. Основные фонды устаревают. Для поддержания хотя бы существующего уровня необходимо ежегодно вводить не менее 1 млн. кВт новых мощностей. Это стоит примерно $1 млрд. А денег не хватает. Ни на введение новых мощностей, ни на решение повседневных проблем энергосбережения. Мне довелось ознакомиться с программой, подготовленной по заданию В. В. Путина в бытность его еще премьер-министром. Там прямо говорится, что о целенаправленной работе по внедрению энергоэффективных технологий можно забыть еще года на два, и только потом дела пойдут на улучшение. — Стало ли наше хозяйство более энергоэффективным, а использование энергоресурсов более рачительным, если рассуждать о конкретных категориях: производстве промышленной продукции на один кВт или потреблении гигакалорий на квадратный метр площади? — К сожалению, говорить о том, что рыночные механизмы должным образом стимулировали внедрение энергоэффективных технологий, пока не приходится. Если общее промышленное производство сократилось примерно вдвое, то потребление энергоресурсов только на 30—40%. Значит, их удельный расход на единицу продукции даже вырос. — А действительно ли удельные затраты на отопление 1 кв. м жилья в сходных с нами по климату скандинавских странах в несколько раз ниже, чем у нас? — Так и есть. Дело в том, что наши системы сооружались, когда цены на топливо были еще очень низкими и проблемы энергоэффективности остро не стояли. Для понижения температуры сетевой воды в системах отопления, присоединенных к тепловой сети, устанавливали водоструйные насосы-элеваторы, предложенные еще в 20 гг. ленинградским профессором В. М. Чаплиным. Простое, надежное оборудование. Но на сегодняшний день имеющиеся элеваторные узлы не обеспечивают уже экономичное регулирование температуры теплоносителя. У нас, в отличие от скандинавов, во многих теплоузлах зданий до сих пор полностью отсутствует автоматика. — Может быть, решением станет переориентация на «малую» теплоэнергетику? — Если говорить о децентрализации теплоснабжения, то на фоне перехода к рыночной экономике явление это, безусловно, будет иметь место, но в весьма ограниченных масштабах. Доля автономных источников тепла вырастет на несколько процентов — до 34—35% против 28—29% нынешних. Более существенный рост в ближайшее время едва ли возможен, поскольку это потребует слишком больших средств. Хотя, если говорить о газе, а системы централизованного теплоснабжения в европейской части страны ориентированы преимущественно на этот вид топлива, то совершенно очевидно, что тепловая энергия, получаемая в системе централизо-ванного теплоснабжения от районных котельных, дороже получаемой от крышных котельных, а та, в свою очередь, дороже получаемой от индивидуальных источников. Значит, на сегодняшний момент децентрализованное поквартирное отопление самое выгодное. — И как много такого самого экономически выгодного оборудования установлено? — В целом по России счет можно вести на сотни тысяч. У нас в Санкт-Петербурге на тысячи. Монтировать такие системы имеет смысл при новом строительстве или реконструкции, поскольку в системы вносятся значительные изменения. Так, горячее водоснабжение по-другому организовывать приходится. Помимо экономии, настенные газовые котлы рациональны и с экологической (минимальные выбросы в атмосферу) точки зрения. — А если говорить о других видах топлива? — С другими сложнее. Газ — oптимальное топливо по всем своим характеристикам. Сегодня же из-за высоких транспортных тарифов произошел перекос цен. Газ стал дешевле угля примерно в полтора раза и мазута — вдвое. Ситуация ненормальная, и ее необходимо выправлять. — И все же «списывать» централизованное теплоснабжение рано? — Конечно, нельзя забывать, что основным направлением развития теплоснабжения в нашей стране, как и во многих развитых странах, является теплофикация, т. е. системы теплоснабжения с комбинированной выработкой тепловой и электрической энергии на крупных теплоэлектроцентралях с эффективными термодинамическими циклами и на малых ТЭЦ. Во многих западных странах системы централизованного теплоснабжения существуют, успешно развиваются и имеют немало сторонников. В Германии, Дании, например, они играют существенную роль. Издаются периодические издания, посвященные централизованным системам теплоснабжения, в которых дается подробная информация о сегодняшнем состоянии и перспективах этого направления. — Благо, там немало производителей качественных котлов... — В том числе и поэтому. Но сегодня снова взят курс на централизованные системы. Причем подача теплоносителя осуществляется на большие расстояния. Отличие от прежних времен в том, что теперь стараются привязываться к местным, более дешевым ресурсам — месторождениям бурого угля, например, а не к подорожавшему импортному газу. — Это в Европе, а какая ситуация на американском континенте, например, в США? — В США, конечно, доля централизованных систем не столь высока. Полагаю, что речь может идти лишь о нескольких процентах. Однако следует отметить, что в США уже в конце 80 гг. взят курс на расширение комбинированного производства тепловой и электрической энергии. Конгрессом США был принят по этому поводу специальный закон. В больших городах, прежде всего. В Нью-Йорке, например, еще можно увидеть системы центрального, даже парового отопления. — Если условно разделить систему теплоснабжения на «составные части», где имеют место наибольшие потери тепла и где при наименьших капитальных вложениях в реконструкцию и переоснащение можно быстрее получить отдачу: — на этапе получения тепловой энергии в теплоисточниках; — при доставке тепла потребителям по тепловым сетям; — за счет массовой установки приборов учета, стимулирующих уменьшение потребления энергии как частными лицами, так и в бюджетной сфере; — при проведении термореновационных работ по улучшению теплозащиты ограждающих конструкций (стеклопакеты, дополнительная наружная теплоизоляция и т. д.)? — Думаю, приоритет следует отдать последнему пункту. До 50% потерь происходит через ограждающие конструкции, прежде всего окна и стены. — Видимо, поэтому столь большое значение имеет реконструкция «пятиэтажек»? — Да, но здесь немало проблем. Инвестор, как правило, заинтересован в использовании только тех энергосберегающих технологий, которые принесут отдачу сразу за счет уменьшения расчетной тепловой нагрузки, за которую он должен платить. Поэтому он приветствует наружную теплоизоляцию, стеклопакеты. А вот на применение технологии и оборудования, существенно снижающих годовое потребление тепла, но не уменьшающих расчетную тепловую нагрузку, он пойдет только в том случае, если сам будет эксплуатировать объект. Срок окупаемости этих приборов небыстрый. К тому же реконструкция предполагает уплотнение внутриквартальной застройки, а поскольку большинство районов города относятся к энергодефицитным, это затруднительно. — Велики ли потери в теплопроводах? — У нас в Санкт-Петербурге преобладает бесканальная подземная прокладка. Качество труб и изоляции оставляет желать лучшего. Значительные участки находятся в воде, а отсюда потери. Хотя сегодня и изготавливаются предварительно изолированные трубы с герметичным покровным слоем и автоматической системой обнаружения утечек, что позволяет диагностировать нарушения изоляции с точностью до нескольких сантиметров, замена идет достаточно медленно. В первую очередь из-за высокой стоимости. Важно отметить, что наиболее распространенные в нашей стране вертикальные однотрубные системы отопления не позволяют эффективно осуществлять индивидуальное регулирование температуры воздуха в помещениях и поквартирный учет теплоносителя. Значительно лучше эти задачи решаются в системах с горизонтальным поквартирным распределением теплоносителя. Перспективно применение систем отопления «теплый пол», позволяющих использовать низкопотенциальное тепло и уменьшить тепловые потери через наружные ограждения. Что касается теплоисточников, то в последнее время стало появляться конкурентоспособное отечественное оборудование. В Нижнем Новгороде производственное объединение РУМО («Русские моторы») выпускает газовые котлы с КПД до 96%. У нас в Санкт-Петербурге хорошие турбины Кировский завод изготавливает — ЗАО «Завод «Киров Энергомаш» разработал и установил в собственной котельной турбогенератор мощностью 2,5 МВт. Важную роль в стимулировании экономии тепла может сыграть установка приборов теплоучета. Причем на промышленных предприятиях отдача от их установки выше, чем в коммунальной сфере. Потому что собственник сразу же становится заинтересован в снижении энергопотребления. Особенно там, где доля энергоресурсов в формировании себестоимости продукции значительна. Тогда как если с помощью прибора измерять расход тепла в одном доме, в результате получится усредненный результат на каждую квартиру, что едва ли станет действенным стимулом для жильцов. Важно устанавливать счетчики на предприятиях бюджетной сферы. Если не ошибаюсь, с 1999 г. городскими властями начато финансирование этих работ. Но мало только установить качественные приборы, необходимо должным образом наладить их настройку, ремонт и качественное обслуживание. — Насколько перспективно рассматривать атомную энергетику не только как поставщика электроэнергии, но и тепла? В свое время даже существовали планы строительства атомных станций теплоснабжения вокруг больших городов, не время ли снова к ним вернуться? — Да, планы использования атомной энергии для выработки тепла были. Такие станции собирались построить под Воронежем, Ростовом, Одессой. В Нижнем Новгороде в черте города такая станция была построена, но сейчас она не работает. У нас, под Санкт-Петербургом, в Сосновом Бору котельных нет, там тепло в дома поступает от ЛАЭС. Да и вообще без атомной энергетики обойтись не получится ни при производстве электроэнергии, ни при производстве тепла. — А как обходятся скандинавские страны? — Шведы, норвежцы даже закрыли уже работавшие атомные станции... А французы, американцы, японцы развивают атомную энергетику. Во Франции ее доля в общем балансе достигла уже 50%. В бывших республиках Советского Союза АЭС работают. На Украине Запорожскую АЭС запустили, Игналинская АЭС в Литве большие доходы приносит, в Армении законсервированная было станция ожила. Думаю, составляющая атомной энергии в общем балансе будет возрастать. И в нашей стране тоже. Может быть, не сейчас, может, еще несколько лет должно пройти. — Когда перестанет напоминать о себе Чернобыльская авария? — Да. А если говорить о так называемом «Чернобыльском синдроме», то нужно понимать, что эта авария произошла не из-за того, что реакторы плохие или технологии неправильные. Ошибся персонал. — Ну а нетрадиционные источники получения тепловой энергии — можно ли на них надеяться или в ближайшее время ожидать реальной отдачи не приходится? — В Дании, Германии, не говоря уж о более теплых странах, строятся дома с «нулевым» энергопотреблением. Датчане огромное внимание уделяют использованию энергии ветра — они лидируют в производстве ветряных станций. Значительная часть тепла и энергии вырабатывается в этой стране из сельскохозяйственных отходов и бытового мусора. Даже импортируют брикетированное биотопливо из других стран, Польши например. — Снова о датчанах вспомнить пришлось. В чем же причина таких успехов этой совсем маленькой страны? В менталитете? — И в менталитете тоже… У них нет ресурсов. А чтобы использовать для выработки тепла мусор, его еще нужно суметь собрать. И у них получается. Там даже в гостиницах мусорные ведра с несколькими отделениями. — Но в Америке ресурсов, казалось бы, хватает, склонны ли американцы экономить электроэнергию и тепло, подобно датчанам? — Склонны. Там тоже большое внимание уделяется вопросам энергосбережения. В бытность свою в США я наблюдал, как работает котельная по технологии кипящего слоя на территории Джорджтаунского университета в самом центре Вашингтона. Топливом служил низкосортный местный бурый уголь. И никаких черных клубов, только едва заметный сизый дымок. Хотя запасы энергоресурсов у них значительны: и нефти много, и газа. Но они консервируют месторождения, берегут для будущих поколений. И если говорить о запасах, то нужно отметить, что энергоресурсов у нас вполне достаточно: запасы углей, сланцев, торфа огромны. Важно научиться правильно ими распоряжаться. Для нужд теплоснабжения можно использовать ннзкопотенциальное природное тепло грунта, воды, воздуха. — Ну и несколько слов о других видах отопления. — Весьма перспективно для загородных домов, в которых хозяева проживают нерегулярно, воздушное отопление. Нет проблем со сливом воды. Не нужны требующие качественных уплотнений и экологически небезупречные антифризы. Гармонично вписывается в концепцию энергосбережения использование систем инфракрасного отопления. Особенно эффективны такие системы отопления на предприятиях. Там, где большие пространства и объемы, а тепло необходимо доставить адресно — всего на несколько рабочих мест. — Насколько выгодно в наших условиях электрическое отопление с непосредственным переводом электроэнергии в тепло? Норвегия, как известно, в бытовом секторе имеет 100-процентное электрическое отопление. — У них электроэнергия очень дешевая за счет того, что почти стопроцентно производится на гидроэлектростанциях. В наших условиях основная доля вырабатываемой электроэнергии приходится на тепловые станции, и снова переводить ее в тепло экономически не всегда оправдано. В частном малоэтажном строительстве электроотопление применяется. Это оправдано при двухтарифной системе оплаты за электроэнергию, когда ночной тариф в несколько раз ниже дневного. Если использовать теплонакопители, то ночью можно аккумулировать более дешевое ночное тепло, а днем его использовать. И производителям электроэнергии это выгодно, поскольку сглаживается ощутимая разница между дневным и ночным энергопотреблением. — Сергей Андреевич, расскажите о работе регионального Центра. Существуют ли аналогичные структуры в других регионах страны? — На самом деле наша организация уникальная. Она возникла по рекомендации Российской Академии архитектуры в 1995 г. как общественная организация. Но сегодня, в связи с созданием на базе Центра по просьбе Госстроя России Северо-Западного регионального отделения Федерального центра энергоресурсосбережения (СЗРО ФЦЭРС), она выполняет функции официальной государственной структуры. Наша деятельность должна охватывать весь Северо-Запад. Мы наладили интересное и полезное сотрудничество с Новгородской, Ленинградской и Псковской областями. — Что является повседневной работой возглавляемого Вами Центра? — Основной работой Центра по-прежнему остаются разработка и реализация энергосберегающих проектов, проведение независимых экспертиз, разработка рекомендаций по подбору оптимальных типов приборов, материалов и оборудования в теплоэнергетике, теплоснабжении и санитарной технике. Выступаем организаторами выставок и конференций. От проблем энергосбережения отмахнуться уже невозможно. Это все лучше понимают и бизнесмены, и политики, и чиновники. И чем дальше, тем более востребованной будет наша работа. — Большое спасибо от всех наших читателей за интересную беседу. В следующих номерах редакция предполагает продолжить тему энергосбережения и энергоэффективных технологий.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!