1 стр. из 1

Затем наступил период гранита. Сначала возили сердобольские граниты из Карелии (Сортавала), с островов и северо-западного побережья Ладоги. Они шли на устои мостов и фундаменты. Затем эти граниты стали использовать и для декоративных элементов и скульптур (знаменитые атланты). Сердобольские граниты очень хороши в эксплуатации: мелко- и среднезернистые, они прекрасно полируются и обладают очень большим сроком службы. Позже появился гранит «рапакиви» из-под Выборга (Монрепо), «питерлакский» гранит из Южной Финляндии. Из них ваялись колонны Исаакиевского собора, Александрийский столп. Добыче местного камня способствовал указ императрицы Анны Иоанновны, которая запретила ввозить камень из-за границы. Это подвигло на разработку месторождений в Карелии, на Урале и на использование месторождения местного пудостского известняка (облицовка Казанского собора). С середины XIX в., когда началось развитие железных дорог, появилась возможность ввозить камень из Европы. Немецкие песчаники шли как облицовочный материал (дом Зинаиды Юсуповой на Литейном). Позже обратились к польским песчаникам. В город пришел шведский гранит, особенно много его шло с островов Балтики. Морем доставляли также итальянский мрамор, который ставился как декоративные элементы на фасады, садово-парковые скульптуры. Наиболее интенсивные и масштабные каменные работы пришлись на конец XIX — начало XX вв. Капитализм стремительно развивался. Появились деньги, возникли банки. Стали строиться красивые, солидные, дорогие фасады. Впрочем, каменный Петербург прекрасно описан профессором Петербургского университета А. Г. Булахом, выпустившим уже четыре книги на эту тему. Естественно, камень завозился разный. Как подходящий, так и не подходящий к питерским климатическим условиям. Как правило, к выбору камня подходили исходя не столько из долговечности, сколько из легкости обработки. Так, на Петропавловском соборе находим вырезанные из доломита капители, разные архитектурные детали, которые, по всей видимости, начали разрушаться сразу же после установки, вследствие чего их начали штукатурить для защиты. На набережных использовался выборгский гранит «рапакиви» (в переводе — «гнилой камень»), который у финнов шел… на щебенку для дорог. «Рапакиви» как штучный товар, в отличие от «питерлакского» гранита, не котировался. Последним облицована Дворцовая и часть Университетской набережной (знаменитые спуски). Все же остальное делалось из дешевого гранита, «выборгита», как его называют. Этого камня было много, он был доступен и стоил дешево. Оттого и применялся широко. Пудостский известняк стойкий и хорошо режется. Применялся поэтому также весьма широко. Технологически это было очень удобно. После извлечения из земли блоки нужной формы легко вырезались и без дополнительной обработки ставились на здания. Шведы пудостский известняк применяли только для обжига на известь. Воронихин же использовал его для дорогой облицовки, достигая того же эффекта, что и при облицовке «травертином». А теперь, после того как каменное прошлое в общих чертах обозрено, давайте посмотрим, что мы имеем в результате. Все, что сделано из ладожских «сердобольских» гранитов, никакого опасения не вызывает, поскольку начало разрушения у них оценивается в 400—600 лет. Весь остальной каменный материал — сплошная головная боль. Один из показательных примеров — карельский мрамор, «рускеальский» из-под Сердоболя и особенно «белогорский» (Прионежье), которыми облицованы Мраморный дворец, Исаакиевский собор, Инженерный замок, дворец на Гагаринской, 3. Ситуация на этих объектах критическая, поскольку камень интенсивно разрушается. В Европе традиционно строили из того, что под ногами или не дальше, чем в 50 км. У нас много завозили издалека, забывая или не зная, что камень очень плохо переносит смену климатических зон. И теперь начинаются проблемы, которые решать нашим поколениям. Например, дом 8 на 11 линии. Он, как и многие здания начала ХХ в. на Каменноостровском проспекте, облицован талькохлоритовым сланцем, который везли из Финляндии и Швеции. Этот камень используется в Европе (Норвегия, Англия, Швеция) с XI—XII вв. Сланец разрушается из-за конструкционных недочетов или под влиянием атмосферы. Как его реставрировать — никто не знает. И этот дом на 11 линии просто взяли и обмазали цементом (от безнадежности, что ли?). В Европе поступают иначе. Там известны все каменоломни, из которых камень доставлялся на тот или иной объект. И разрушающиеся фрагменты легко заменить, подобрав в каменоломнях схожие образцы. Так, к примеру, реставрируется собор в Тронхейме (Норвегия), где неподалеку 60 (!!!) ломок, и проблем с заменой нет. Петербург такой возможности не имеет. Кроме того, не хватает знаний, катастрофически не хватает профессионалов-реставраторов. Большинство работающих с камнем — специалисты по его декоративному применению (садово-парковая скульптура, декоративные изделия и т. д.). Фирм, способных заниматься реставрацией зданий и памятников, крайне мало. Тех же, которые есть, уже в силу того, что они нарасхват, стоит назвать. «Пикалов и сын» работают на Мраморном дворце и Исаакиевском соборе. «Камины Санкт-Петербурга» («Стрелец») — на фасаде Исаакиевского собора. Здесь же очень хорошо работает «Петербургская дорожно-строительная компания». «Горюнов & Горюнов» — мы с ними начинали на Невском, 1 на реставрации песчаника. Очень профессионально работает с камнем и «Интарсия». Но этого для города мало. Достаточно сказать, как реставрируется Кельнский собор в Германии. Там создана специальная организация «Реставраторы Кельнского собора», на которую работает целая сеть исследовательских лабораторий по всей стране. Каждый год эта организация реставрирует по одной из 15 башен (за 15 лет проходит полный цикл). В силу этого к материалам предъявляется вполне конкретное требование — простоять 15 лет, до начала новых работ. И наши знаковые архитектурные памятники (Исаакиевский собор, Мраморный дворец) требуют такого же внимания. В целом реставрационные работы с камнем делятся на четыре этапа: очистка камня, его докомпоновка, структурное укрепление и защита. Раньше мы все более или менее подходящие материалы брали из «оборонки» и «космоса». Работали с Институтом химии силикатов, Институтом высокомолекулярных соединений и т. д. Европа была для нас закрыта. На Западе крупнейшие химические концерны: «Голдшмидт» и «Вакер» в Германии, фирмы во Франции, Англии, США с 60 гг. ХХ в. начали разрабатывать и выпускать силиконовые продукты для реставрации камня. Сейчас полуфабрикаты передаются более мелким специализированным компаниям, которые целенаправленно выпускают реставрационные материалы, в том числе и для камня. Одна из этих фирм — «Реммерс» (Германия), у которой целый спектр специальных составов: 6—8 камнеукрепителей под любые породы, много разнообразных средств для защиты. Более 40 лет выпускает средства для укрепления, защиты и очистки камня итальянский концерн Akzo Nobel. Однако не все из выпускаемых на Западе материалов можно сразу же применять для наших нужд. В большинстве случаев приходится подбирать оптимальные программы, как в случае с консервацией пудостского известняка. Сейчас начали появляться и наши производители. Один из них — фирма «Гарант». Еще есть компания в Москве, на базе Института химии и технологии органических соединений. Но в целом эти работы только начинаются. Нельзя сказать, что в Петербурге положение дел с реставрацией каменных зданий и памятников в целом катастрофично. В Европе крупных специалистов тоже единицы, и серьезные реставрационные программы только разворачиваются. К слову, сотни лет Париж простоял черным от копоти и только сейчас начинает очищаться. Но от России Европу отличают совсем другие финансовые и технические возможности. А пока мы можем похвастаться только методологией подхода к реставрационным работам. Раньше средства (прямо скажем, очень скудные) выделяло Министерство культуры. А за последние годы только однажды КГИОП выделил деньги на серьезное исследование по реставрации пудостского известняка. Теперь, по крайней мере, к работе с ним на Казанском соборе и других зданиях мы готовы. Но это — единичный пример. Денег на исследования не выделяют. Не дают их и на создание литотеки, что не позволяет с достаточной степенью достоверности определить, откуда брать камень на реставрацию того или иного фасада. В Петербурге свыше 3000 объектов федерального значения, из которых половина каменные. Это серьезно. И нуждается в серьезном подходе. Каком? Это — предмет совсем другого разговора.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!