1 стр. из 1

— Петр Борисович, что-то не видно было на форуме грандов отечественного обувного производства. Неужели все так хорошо в России с обувью?
— Да, к сожалению, крупнейшие производители обуви Санкт-Петербурга и Москвы не участвуют. А поговорить есть о чем. Например, о размерах контрафактной продукции на российском рынке. У нас она на порядок выше, чем в любой другой европейской стране. Если сравнить официальные данные по производству и ввозу в страну обуви с официальными данными Госкомстата РФ о количестве проданной за год обуви, то разница получится в шесть раз. То есть, продается обуви в 6–7 раз больше, чем ее производится и ввозится!
— Хорошая цифра!.. Это что же: каждая пятая пара обуви из шести в России – «левая»?
— Да, выходит – так. Получается, что обувь тут рекордсмен. Мы сперва засомневались в этих цифрах, но обсуждение их с сотрудниками Минэкономразвития и Таможенного комитета никакого изъяна в этих данных не выявило. Действительно, 5 пар обуви из 6 проданных потребителю у нас в стране произведены и реализуются нелегально. Я знаком с генеральным директором новосибирской обувной фабрики «Вестфалика», одной из крупнейших в Сибири. Там стоит современное оборудование, выпускается продукция, которая ничем не уступает европейским образцам. И в 90-х годах фабрика стала основным поставщиком обуви в своем регионе. Но когда  последний раз мы встречались год назад, он пожаловался, что дела идут очень плохо, выпуск продукции снизился в несколько раз. «Мы не выдерживаем конкуренции с контрафактной, нелегальной и дешевой импортной продукцией, которая ежедневно идет десятками фур через Казахстан из Китая,— сказал директор.— Реализуется все это через оптовые рынки, через неорганизованную торговлю, по низким ценам. Конкурировать с ними бессмысленно: они не платят ни таможенных сборов, ни налогов. А мы за все платим...»
— А как с качеством таких изделий?
— Видите ли, если обувь контрафактная, то есть выпущена под чужим товарным знаком или под вымышленным, не существующим товарным знаком, то, естественно, продавец, а значит и производитель за качество ответственности не несут. Что такое качественная продукция? Это продукция, качество которой соответствует цене. Высокое качество – понятие реальное. Есть, скажем, швейцарские часы, которые за год дают отклонение на секунды, но которые и стоят тысячи долларов, а есть похожие часы, но – штамповка, которые сразу же после покупки могут встать и больше никогда не пойдут. Цена им — два доллара. И на те, и на другие есть спрос, есть свой потребитель. Поэтому когда мы говорим о качестве, мы обязательно должны иметь в виду цену. Это относится и к обуви. Но прежде всего она должна соответствовать понятию, которое мы называем безопасностью для здоровья потребителя. С этой точки зрения очень важна информация, из какого материала изготовлена понравившаяся модель, что из себя представляет подошва, стельки, скажем, какие клеи применялись, какие специальные требования надо соблюдать при пользовании ей и т. д. Самые дешевые модели бывают зачастую небезопасны для кожи ног, а значит для нашего здоровья. Что мы понимаем сегодня под термином «плохое качество»? Это прежде всего отсутствие гарантий безопасности продукции со стороны производителя. Тот, кто занимается контрафакцией, стремится прежде всего к получению дополнительных неучтенных доходов за счет снижения издержек, изготавливая товар из более дешевых материалов и сырья. Дешевое, как правило, всегда худшего качества, а иногда и опасно для здоровья.
Почему мы обратили внимание на обувь? Да потому, что именно по обуви больше всего обращаются с претензиями люди в общественные организации потребителей. Обувь – одна из самых болезненных для потребителя сфер наших интересов.
— А пищевая продукция?
— И даже пищевая продукция перед обувью отступает на третий план...
— Петр Борисович, а ведь, по большому счету, такая ситуация подрывает экономическую безопасность России. Почему такое происходит?
— Если говорить о границе с Казахстаном, то там просто сотни неохраняемых километров. Проехать несложно. Товары из Китая доставляют тысячи «челноков», для которых такой бизнес зачастую является средством к существованию. И это не только в Приморье или на границе с Казахстаном. Есть Украина, есть Беларусь. А сколько у нас сейчас своих нелегальных производителей! Они ставят на своей продукции какое-нибудь английское слово или похожий на что-то товарный знак и реализуют по своим каналам. В связи с этим я хотел бы поговорить о товарных знаках. Вернее, о тех изменениях в Законе «О товарных знаках», инициаторами которых был как раз Союз потребителей России. Изменения, на наш взгляд, принципиальные. Вернемся к контрафактной продукции. Без этикетки, упаковки, соответствующих или очень похожих на известные потребителям, этот товар никто не купит. До последнего момента типография, исполнившая заказ на миллион таких этикеток и прекрасно понимавшая, что заказчик – отнюдь не правообладатель данной торговой марки, не несла никакой ответственности. Она просто выполняла очередной заказ. По оценке специалистов, в полиграфическом бизнесе доход от этикеточной продукции составляет до 60%. В очень большой части это доход от легального производства «левой» продукции! Парадокс? Безусловно. Так вот, мы в конце прошлого года сумели поставить преграду такому производству и обороту этикеток, упаковки, сопроводительных и рекламных материалов без разрешения на то правообладателя. Теперь эти действия типографии или тарного предприятия приравнены к производству контрафактных товаров, то есть к уголовно наказуемым деяниям. Кроме этого, теперь партия арестованной контрафактной продукции будет уничтожаться или передаваться для дальнейшего использования правообладателю по его требованию (если продукция выполнена качественно). При внесении изменений в закон мы преодолели довольно сильное сопротивление, что лишний раз доказывает, что мы приняли правильное решение.
Мы ввели также такую меру ответственности, как компенсация, которая может истребоваться правообладателем в случае, если ему трудно будет подсчитать нанесенный ущерб. Скажем, задержали только одну машину с контрафактной продукцией. А правообладатель уверен, что таких машин с таким товаром реализуется десятками. Получить ущерб с одной машины для него неинтересно. Так вот теперь он вправе через суд потребовать компенсацию в размере от $10000 до $500000, естественно, в рублевом эквиваленте. Даже если нашли всего один ящик.
Вообще, Союз потребителей России стремится реализовать в законодательстве и в правоприменении два требования, которым должны отвечать все предлагаемые на рынке товары и услуги: это безопасность и легальная «биография». Но в конечном итоге все зависит от гражданской позиции потребителя. Один купит брак – и махнет рукой. А другой – добьется своего и тем самым не только защитит себя, но и даст знак продавцу и производителю, как не надо себя вести. И таких становится все больше...

На снимке: депутат Государственной думы РФ П.Б. Шелищ

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!