1 стр. из 1

— Что касается нашей мастерской, то трехсотлетие не является для нас каким-то «контрольным сроком» — мы продолжаем те работы, что и ранее. Это проекты жилых домов на Васильевском острове, на Петроградской стороне. В настоящее время осуществляются градостроительные проекты в зоне Кольцевой автодороги. Не думаю, что трехсотлетие и вся юбилейная шумиха окажут положительное влияние на город. Да, сейчас испытывает подъем отрасль реставрации. Но, когда спадет юбилейный ажиотаж, среди реставраторов обострится безработица, возникнет проблема демпинга. Конечно, нужно было улучшить вид основных значимых объектов города, но не меньшее внимание следовало уделить дорогам, инженерным коммуникациям.
— Какие типы коммерческой недвижимости, на Ваш взгляд, будут востребованы в ближайшее время, и какие зоны будут актуальны для застройки?
— Мне кажется, что все идет по уже отлаженному сценарию. На рынок приходят крупные торговые компании. Они строят огромные центры на вылетных магистралях, где целые семьи смогут проводить выходные, играть в игровые автоматы, пить Пепси и не читать романы Тургенева. Это будут крупные градостроительные решения в зоне КАД. Это огромные территории для реализации инвестиций. Одна из первых ласточек — компания IKEA, которая планирует построить грандиозный торговый комплекс. Масштаб этой стройки уже сейчас переворачивает наши представления о торговом помещении: первая очередь потребует порядка 30, а общий объем — $180 млн.
— Сергей Юрьевич, как Вы видите судьбу старых памятников «промышленного кольца» Петербурга?
— Мне кажется, в целом стилистику города надо сохранять. В промышленной архитектуре границы между «памятником» и «не-памятником» провести трудно, отношение ко многим зданиям со временем меняется. Например, на углу Каменноостровского проспекта и набережной Карповки стоит двухэтажный особняк Покатиловой. Сегодня на это милое, старое сооружение ни у кого не поднимется рука, но я помню, как на градостроительном совете его предлагали снести, и отнюдь не последние специалисты... Даже Исаакиевский собор многие считали памятником истории, а не архитектуры. Во всяком случае, это лучше, чем пытаться заменить старинные промышленные постройки какими-то скоропалительными решениями, в духе некоторых «элитных новостроек» в самом центре...
— Способны ли петербургские архитекторы конкурировать с зарубежными коллегами и каков потенциал работы петербуржцев в Москве и регионах России?
— На европейский рынок нас не пустят, потому что их рынок цивилизованно защищен их законами и правилами. Напротив, иностранцы нас могут серьезно потеснить, как только появятся реальные инвестиции. Конечно, развитию работы в регионах мешает пресловутый «административный ресурс» — когда распределение престижных заказов идет не на основании реального потенциала компаний, но по степени родства к власть предер-жащим. Однако надо отдать должное администрации Москвы, где мы прошли все необходимые согласования и получили полномочия для работы.
— То есть, в будущем возможна «идейная атака» западной архитектуры на наш рынок?
— Думаю, что в нашей архитектуре победит рацио-
нализм, который придет вместе с прагматичным зарубежным капиталом. Для подавляющего большинства инвесторов, как зарубежных, так и российских, Петербург является не средой для проживания, но местом заработка. Соответственно, большинство инвесторов будет ориентироваться на минимальные вложения. К сожалению, миф о роли архитектуры как факторе формирования личности угасает во всем мире. Как этому противостоять — вопрос сложный. Может быть, исключением будет тот инвестор, которому потребуется, чтобы здание олицетворяло солидность и надежность его компании.
— Но не окажется ли, что архитекторы, а следом за ними и городские власти пойдут на поводу у капитала? Будет ли способствовать украшению города прагматичный подход к архитектуре, подобно тому, как пожар 1812 года способствовал украшению Москвы?
— Конечно, бездумная экспансия в центр города раздражает. Например, зачем понадобилось строительство жилого дома в Михайловском саду? Почему Каменный остров потребовалось превращать в резиденцию «новых русских»? Вероломно вторгаются в городскую ткань некоторые торговые сети. Но надо понимать, что центр города сейчас на грани массовых обрушений, и от активного внедрения в него нас сдерживает только отсутствие инвестиций. Если инвестиции пойдут, то многие здания будут снесены, и думаю, что остановить этот процесс будет сложно.
Меня в этом отношении больше беспокоит позиция российских заказчиков. Да, они поездили по заграницам, но типичная «жена нового русского» никуда не пропала — она с апломбом рассуждает о карбонатном стекле и гидравлическом ударе, диктуя проектировщику, что делать. Конечно, отношения «архитектор — заказчик» — один из видов коммерческих взаимоотношений, но далеко не все проектировщики могут убедить клиента прислушаться к разумным возражениям. Западная культура взаимодействия в проектной работе пока не сложилась. Дело в том, что инвестор знает лишь «в общих чертах», что ему нужно от здания. Задача архитектора — найти разумные компромиссы. На Западе взаимодействие начинается с контракта, где оговариваются условия работы. Не понравилось решение проектировщика, заказчик «пальцем» водит по чертежу, проектировщик меняет детали. У нас же заказчик пока подходит по-другому: «я покупаю товар, и заплачу за него, когда все будет отлично».
Все это меня расстраивает, потому что в архитектурном процессе утрачивается характерная для Петербурга специфика. У нас нет качественного стратегического планирования, и сейчас, по сути, идет подковерная схватка за лакомые «пятна застройки». На данный момент многие места в городе нужно объявить заповедными для нового строительства. Например, «Золотой треугольник». Деятельность в других зонах должна быть ограничена регламентами.
— Может ли профессиональная общественность остановить застройку в стиле «ндраву моему не препятствуй»?
— Архитектурная общественность сейчас раздроблена, хотя я сам состою в ассоциации архитектурных мастерских. Основное направление усилий профессиональных объединений — самореклама, а не объединенная борьба за рынок и противостояние деструктивным тенденциям. Например, нам бы не помешало создание «черного списка» ненадежных заказчиков или проведение конкурса на самую страшную постройку года. Нас атакуют предложениями заказчики, между членами объединений сильна внутренняя конкуренция.
Не происходит и смены поколений — например, по новой системе лицензирования право на работы получит едва ли треть компаний. На порядок выросла арендная плата за помещения. Сейчас идет процесс укрупнения бизнеса, процесс раздела рынка, но от этого рынок теряет. Как в таких условиях молодому архитектору создать мастерскую?
— В заключение — наш «вопрос номера»: Ваши пожелания городу...
— Мне кажется, что сейчас мы опять погружаемся в какую-то бюрократию, олигархию. С переходом к рынку «по-российски» мы не должны утратить тот глоток свежего воздуха, которым нам запомнилась горбачевская «перестройка». Поэтому я желаю Петербургу, чтобы в нем появилась администрация, обладающая сильной политической волей.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!