1 стр. из 1

Первым архитектором Петербурга стал Доменико Трезини. Здания Двенадцати Коллегий, собора Петропавловской крепости и другие возведены по его проектам. Они красивы своим контрастным сочетанием цветов штукатурки стен — чистой белой и яркой, бруснично-красной или другой, а каменный декор их крайне скромен. Это серый плитчатый известняк в обкладке низких цоколей зданий, в ступенях и полах, в опорах оград и других элементах и деталях. Таково использование этого камня во всех петербургских зданиях времен барокко.

ГРАНИТ РОЗОВЫЙ И СЕРЫЙ
С приходом классицизма в город хлынул гранит из страны озер и камня — с территории Карельского перешейка и нынешней страны Суоми, а в царское время все это было Великим княжеством Финляндским в пределах Российской империи. Особенно знаменит во всех краях мира розовый овоидальный финский гранит. Лучшие примеры его использования — это колонны Исаакиевского собора и Александровская колонна на Дворцовой площади. Хорошо заметно, что камень имеет благородную ровную окраску и своеобразное строение, он как бы сложен из крупных в 5—7 см диаметром шаров (овоидов), погруженных в зернистую массу камня.
Гранит выламывали в карьерах между Выборгом и Хаминой и на островах Финского залива. Особенно знаменит карьер Питерлакс, где был добыт монолит для Александровской колонны. Этот типичный для архитектуры нашего города гранит называют по имени старинной каменоломни «питерлит» или по-другому — розовый финский морской гранит. Известен он и под названием «рапакиви».
Другой, типичный для старой красы Петербурга, гранит можно увидеть в облицовке стен Мраморного дворца (мы вернемся к нему чуть позже). Это серый сердобольский гранит, камень знаменитых атлантов Нового Эрмитажа. Он добывался на островах Северной Ладоги у города Сердоболь (ныне — Сортавала). Еще один пример его использования — портик Николаевского дворца.

КАМЕННЫЕ ОДЕЖДЫ НЕВЫ
Первым, в 1763—1766 гг., оделся в гранит Эрмитажный мост через Зимнюю канавку. Он был возведен взамен старого, деревянного. Затем были построены Прачечный и Верхне-Лебяжий мосты. Все три полностью облицованы блоками питерлита. Из квадров этого же камня были собраны стены, парапеты и тротуары первых каменных набережных Петербурга: Дворцовой, Галерной, Зимней канавки, Екатерининского канала.
Блоки гранита вырубали на морских островах в Финляндии к югу от города Хамина и вблизи Котки. Там же на них высекали номера, а по ним укладывали камень в набережных. Еще и сейчас эти цифры кое-где проглядывают на истертом тротуаре.
Гранитные набережные Невы — это своеобразная историческая мета города и один из неотъемлемых атрибутов его неповторимой красоты. А между тем…
Взгляните на пестроту современного (в 90-х гг.) лоскутного ремонта парапета Университетской и Английской набережных (от моста Лейтенанта Шмидта до Менделеевской линии и до Медного Всадника — по обоим берегам Невы) и вы содрогнетесь. Это их ужасная участь. Ну, допустим, не было денег на покупку гранита в Финляндии. Но где же чувство красоты и бережное отношение к городу и его истории? Можно было бы и замену сделать тактично…

МРАМОРЫ ВО ВНЕШНЕМ ДЕКОРЕ ГОРОДА
Мраморный дворец — вот где проще всего увидеть первые петербургские мраморы. Его фасады особо богато и искусно декорированы камнем на всю высоту.
Два главных камня, оттеняющих красоту мраморов, — это граниты. Питерлитом облицованы, словно подиум этого здания, стены первого этажа. Далее, вверх, плоскости стен покрыты сердобольским гранитом (камнем атлантов Эрмитажа). Его ровный серый цвет служит хорошим фоном для розового мрамора пилястр и колонн в ордере второго и третьего этажей дворца.
Мрамор для пилястр и колонн добывался у карельского села Тивдия к северо-западу от Онежского озера. В стенах Мраморного дворца камень выветрился и поблекнул. Во всей красе его можно видеть в декоре Александровского зала в Этнографическом музее. Другой примечательный камень на фасадах Мраморного дворца — черно-белый полосчатый мрамор с острова Ювень на севере Ладожского озера. Он использован в филенках под окнами третьего этажа, а на них — гирлянды из уральского мрамора. Изящна ограда дворца с вазами. Камень ваз итальянский.
Мрамор с Ювеня особенно эффектен в колоннах дома на улице Миллионной, 22, они так искусно собраны (каждая из двух или трех блоков), что стыки между ними заметны с трудом. Старые мастера сумели сохранить рисунок камня таким, каков он есть от природы. А вот современным реставраторам портика дома Мятлевых (Исаакиевская площадь) это явно не удалось.
Тивдийский мрамор использован в декоре фасадов Инженерного замка и пьедестала памятника Петру I перед ним.
Еще один мрамор широко известен по облицовке стен Исаакиевского собора. Он добывался у села Рускеала. Но камень этот плох. Его сразу же, еще при постройке собора, пришлось выборочно заменять на мрамор, специально для этого купленный в Италии. Теперь же при последней реставрации 2002—2003 гг. камень из
Рускеалы поменял свой цвет и стал хуже, на наш взгляд, оттенять красоту гранитных колонн Исаакиевского собора.

КАМЕНЬ НАШЕЙ БЕДЫ
Ростральные колонны на стрелке Васильевского острова видны издалека. Они стоят на мощных каменных постаментах из блоков серого гранита, а на них расположены аллегории рек прежней Руси — Невы, Волхова, Днепра и Волги.
Скульптуры изваяны из известкового туфа (травертина) из-под села Пудость у Гатчины, а потому этот туф называют пудостским камнем. В свежем виде — это красивый ярко-желтый камень пористого сложения. Он легко поддается резцу скульптора, поэтому быстро стал излюбленным материалом. Потом оказалось, что камень не может противостоять петербургскому климату, а теперь и загрязнению атмосферы города. За прошедшие годы он обветшал, испачкался, потерял свой природный цвет, и этот процесс необратим. При реставрации Ростральных колонн в самом конце 90-х гг. камень скульптур залечили мастиками на полимерной основе.
Колоннада Казанского собора — это одна из прекрасных жемчужин петербургской архитектуры. Колонны собраны из блоков пудостского камня, а стыки между ними затерты. Из-за непрочности камня его сразу же после создания колонн затерли так называемым рижским алебастром. Но и это не сберегло его. Пока что не нашлось удачных способов его реставрации.

КАРТА ИЗ СТАРОГО АТЛАСА
Николая I в советской исторической литературе преподносят как реакционера и глупого самодержца; за рубежом его иногда относят к числу пятисот гениев людей белой расы. Так или иначе, время его правления знаменует начало строительства первых железных дорог, постепенно связавших Россию с Европой. В конце XIX в. их сеть была уже развитой. Тут уместно взглянуть на редкую карту 1914 г.
— из атласа, для гимназистов. Границы России уходят далеко в сторону Швеции и Норвегии, причудливо извиваются где-то в Центральной и Южной Европе.
Главное в этой карте для нашей темы то, что она наглядно объясняет легкость поступления камня в Санкт-Петербург по железным дорогам из самых отдаленных финских, шведских, польских, германских, итальянских земель, где камень добывался издревле и где он добывается и сейчас. И именно европейским был задуман и по западным канонам создавался Санкт-Петербург. И именно западных архитекторов приглашали сюда для работы, а они, естественно, могли переносить сюда свои образы архитектуры только в том материале, в каком они привыкли работать у себя.
Так благодаря железным дорогам для зодчих времен эклектики и модерна в архитектуре Санкт-Петербурга стал доступен новый для России каменный материал.

КАМЕНЬ ВРЕМЕН ЭКЛЕКТИКИ
Одним из ярких примеров использования в период эклектики необычного для Петербурга камня стал дворец великого князя Владимира Александровича на Дворцовой набережной, 26 (1867—1872 гг.). Тамбур подъезда, обращенного в сторону Невы, облицован песчаником из Германии. В городе есть множество и других примеров применения камня с берегов Рейна, с территории нынешней Польши, из бывшей Австро-Венгрии.
В Петербурге замечательным примером резьбы по песчанику является фасад бывшего Музея училища технического рисования барона Штиглица, теперь это Высшая промышленно-художественная академия им. В. Мухиной (Соляной пер., 13-15).
Назовем еще один камень — мраморовидный доломитовый известняк из Эстонии, который применен в резных украшениях оконных проемов, башенок и башен Спаса на Крови.

ВРЕМЯ МОДЕРНА: КАМЕНЬ В АРХИТЕКТУРЕ
Архитектурные стили времени модерна привнесли в Санкт-Петербург изящество форм и оригинальность использования любых материалов, и каменных тоже.
Из Финляндии стали привозить горшечный (или мыльный) камень. Он красив по цвету и плотен, но относительно мягок. Из него изваяны рельефные изображения листьев, грибов, рысей, сов, зайцев, рыб в фасадах зданий северного модерна. Вот лишь несколько примеров: Невский проспект, 72, Каменноостровский проспект, 1/3, Широкая улица, 33 на Петроградской стороне.
Не менее искусно исполнялась в ту пору резьба по граниту. Можно полюбоваться, например, домом 3/5 на Большой Морской ул. (быв. Азовско-Донской коммерческий банк).
Особый пример использования необычного камня дает нам Великокняжеская усыпальница в Петропавловской крепости. Крыша покрыта пластинами сланца. Он серый, чуть фиолетового оттенка. По замыслу, этот тон камня был призван вызывать чувство скорби. Поэтому сланец специально привезли из карьера в Германии.

СОВРЕМЕННОСТЬ
Наше время дает нам немало примеров удачного использования природного камня. Правда, в оценках современности у каждого есть свое мнение. Назовем несколько примеров, которые в любом случае заслуживают внимания.
Достоин упоминания памятник «Первостроителям Петербурга» работы скульптора М. Шемякина (установлен в Сампсониевском саду). Изящен памятник Галине Улановой на аллее дважды Героев Социалистического труда и Советского Союза в Московском парке Победы. Пьедестал исполнен в красном шокшинском кварците. В неожиданной форме выразилась всеобщая любовь к Сергею Есенину: его памятник (на поляне в Таврическом саду) — мраморный! Это единственный мраморный памятник в живой городской среде Петербурга. Чуть наивна и проста, но впечатляет мемориальная композиция в честь петербуржцев, погибших в Афганистане (в парке, на пересечении пр. Славы и ул. Бухарестской). Это тоже один из новых примеров использования гранита.
Новое здание Российской Национальной библиотеки на Московском пр.
и площадь перед ним являют собой свидетельство высокого искусства в применении большого разнообразия декоративного камня. Эффектен и богат каменный декор парадных интерьеров этого здания. Наконец, удивителен и необычен для города памятник Альфреду Нобелю на Петроградской наб. вблизи дома 24. И он сам, и место его установки, и взаимодействие с городской средой обязательно вызовут споры, но его надо увидеть.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Во внешнем декоре зданий и других произведениях монументального искусства старого Петербурга использовалось очень много камня, поступавшего из мест, которые находятся за пределами нынешней России. Выбор камня архитекторами не был случаен и очень тонко продумывался ими. К сожалению, для многих ушло в прошлое понимание красоты камня, а взамен пришла спокойная уверенность в том, что гранит — это гранит, а мрамор — это мрамор, и не более того.
С таким подходом, видимо, и выполняла ремонт фасадов Нового Эрмитажа и здания лоджий Рафаэля французская фирма в 2001 г. Главным для администрации Государственного Эрмитажа были бесплатность, надежность и быстрота работ. Но итогом была закраска кирновского камня во всех элементах фасадов обоих зданий. Теперь природный камень пилонов (на которые опираются гранитные атланты) заштукатурен и покрыт краской. Иллюзия скалы, подчеркивающая мощь атлантов, исчезла.
И держат они на себе не первозданную каменную тяжесть, а всего лишь оштукатуренные и закрашенные балки. Можно спорить, обсуждая все это. Но ясно, что создатель здания архитектор Л. Кленце, зная, что штукатурка есть в достатке, заказал экзотический камень из-под мызы Кирна в Эстляндии. Значит, сделал он это неслучайно.
Все это показывает только то, что культура использования камня в Петербурге во многом забыта.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!