1 стр. из 1

— Игорь Николаевич, список объектов, на которых вели работы специалисты «Треста «Леноблреставрация», весьма значителен, при этом многие из них находятся за пределами нашего региона, в том числе в Москве. Как дань главной теме номера, можем ли мы сравнить работу московских и петербургских реставраторов?
— Практически все объекты Москвы, что пришлось или планируется реставрировать, выполнялись силами петербургских специалистов. Это связано с тем, что в Москве практически никогда не было серьезной школы реставрационных работ. И даже на последние объекты Кремля, первый, четырнадцатый корпуса и Большой Кремлевский дворец, реставраторов собирали со всей России. Это связано с тем, что специалистов, которые владеют уникальными методиками, становится все меньше, а приток новых незначителен. Особенно остро стоит проблема с созданием искусственного мрамора — достаточно сказать, что всего одна группа мраморщиков была выпущена училищем им. Мухиной в 1946 г. Из этой группы на момент производства работ в БКД осталось в живых всего 8 человек, поэтому для воссоздания мрамора пришлось пригласить итальянцев. И аналогичные проблемы присутствуют по многим направлениям. Но, тем не менее, поработав рядом с иностранцами, я могу констатировать: наша реставрационная школа на порядок сильнее. Может быть, мы уступаем в организации работ, менеджменте, но технологии, которыми владеют наши специалисты, серьезнее и «правильнее». Однако большая беда в том, что эти технологии и подходы утрачиваются. Возродить технологии было бы несложно, но это связано с постоянным обновлением специалистов, приходом и обучением. Беда петербургских реставраторов в том, что это очень замкнутый круг, каста. А уходящие специалисты заменяются неспециалистами — и, кстати, это происходит не только в России, но и Европе. Как справиться с этой тенденцией? Думаю, что нужно поднимать престиж профессии реставратора, возрождать наши традиции. Проблема в том, что реставрация интересна как рынок, на ней можно заработать. Однако в нашей работе и стоимость, и сроки — не главное. Какова главная заповедь реставратора? Не навреди. Но на рынок, тем не менее, идут все кто угодно, кроме хороших специалистов. И «на авось» эта проблема не решится... Что очень печально.
Может быть, мысль несвоевременная, но реставрацию желательно деприватизировать. Как не странно, бизнес не способствует улучшению работы. Часто наблюдаю, что реставраторы, которые стремятся не работать, а зарабатывать, выполняют контракты хуже. Допущение «рынка» в реставрации было ошибкой... Ошибкой была и ведомственная неразбериха — подчинение Госстрою, затем возвращение в Минкульт. Но в Минкульт уже изменившийся...
— Насколько нам известно, общественные объединения реставраторов, а также два «лицея» Петербурга активно занимаются проблемой подготовки и переподготовки кадров...
— Наш базовый лицей, на ул. Стойкости, готовит достаточно квалифицированных рабочих — по крайней мере, базовые знания у них есть. Так что катастрофической нехватки кадров нет. Кстати, я являюсь председателем экзаменационной Госкомисии этого лицея. Но есть нюансы работы, которые преподаватель дать никогда не будет в состоянии, и они должны приходить в работе. И тут мы возвращаемся к проблеме преемственности поколений...
С молодежью другая проблема. Молодое поколение, и это вполне естественно, ищет достойную зарплату. Реставрацию по старинке рассматривают как раздел строительства, хотя это совершенно разные виды деятельности. Если в новом строительстве оборот фирмы менее 500 тыс. долларов, то ее считают небольшой. Сколько надо сдать объектов, чтобы обеспечить такой оборот при реставрационных работах? Соответственно, заплатить молодому специалисту достойную зарплату я не могу при всем желании... Поэтому и пропадаем. Оптимальный выход из ситуации — пересмотреть расценки на реставрационные работы. Мы уже подготовили новую систему сметных расценок, но она пока не принята. Кстати, еще одно следствие недостаточного уровня расценок — тупиковое положение в тендерах. Их выигрывают не те, кто в состоянии выполнить объект, но те, кто — простим тавтологию — в состоянии выиграть тендер. Отсюда лоббизм и демпинг.
— Пользуясь выражением В. Г. Кириллович («Левкас»), объект реставрации — «кот в мешке». Оценить реальный объем реставрационных работ бывает практически невозможно. Может быть, отказаться от практики тендеров?
– Нет, нужно просто более детально подходить к оценке объекта, не экономить на зондажах и расчистках. Думаю, что необходимо подойти с другой позиции. Например, определять лимит финансирования. Согласно смете, определять объемы работ, и на сформулированные условия подбирать исполнителя.
Но думаю, что от практики тендеров отказаться все-таки можно. На сегодняшний день нужно вернуться к схеме распределения заказа, которая была отработана в системе «Росреставрации». Именно с возрождением такой структуры может быть связана функция генподряда. Уже сама ассоциация смогла бы распределять заказы по регионам и нести перед Министерством культуры ответственность за результаты работ.
— Сейчас активно прорабатывается вопрос передачи культурного наследия в частные руки. Не опасаетесь ли вы, что произойдет тиражирование скандальной московской истории, когда известный «олигарх» начал перестраивать памятник старины?
— Боюсь, так оно и получится. Думаю, что выход из ситуации только один: владелец, хозяин не должен участвовать в функциях заказчика, а только выполнять функции инвестора. До того, как объект передается в собственность, должна быть определена стоимость работ по реконструкции. Расставлены точки над i: инвестиционная программа, сроки выполнения... А заказчиком должен выступать местное подразделение ГИОП, или иное подразделение Минкульта.
— То есть нужно сосредоточить усилия на экспертизе объектов?
— Да, и на надзоре, подходя к нему гораздо ответственнее. Требования надзорных органов должны быть жестче. Должны отрабатываться «исполнительные механизмы», взаимодействие с судебной системой, арбитражем.
— Игорь Николаевич, на каких объектах нужно сосредоточиться реставраторам вообще и хотелось бы поработать «Леноблреставрации»?
— Прежде всего, на «рядовых» объектах центра города. Обидно, когда красивый фасад здания отреставрирован ущербно, непрофессионально. Больно, если фасад не отреставрирован вовсе. Руки должны дойти до всего — если серьезно подходить к работе, то это вполне реально.
Хотелось бы продолжить работы на моих любимых объектах — это Кремль, Троице-Сергиева Лавра. К сожалению, «подвисло» несколько объектов в Москве — такие, как МИД, Белый Дом. Еще из недавних интересных объектов Полпредство на Петровской набережной, д.2, Музей связи, фасад на Владимирском, д.19.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!