1 стр. из 1

Казалось бы, живопись имеет лишь отдаленное отношение к тематике журнала, рассказывающего о крупном строительном заказе. Однако появление этой статьи на наших страницах далеко не случайно: возрождая памятники культуры, реставратор - а также заказчик, инвестор, пользователь - сталкивается с необходимостью реставрации или воссоздания росписей. Как обеспечить допуск к таким работам только профессионалов, к каким проблемам и утратам может привести неквалифицированная эксплуатация памятников, что такое реставрация и научный подход к воссозданию, рассказывает директор "Межобластного научно-реставрационного художественного управления" Министерства культуры РФ, кандидат искусствоведения, художник-реставратор высшей квалификации Сергей Викторович ФИЛАТОВ.

- Сергей Викторович, колебания исторического маятника зачастую таят неприятные сюрпризы. Еще недавно памятники церковного наследия разрушались, потому что "широкие круги" не испытывали к ним интереса. Сейчас же этот интерес, порой, приводит к перегибам. Возрождение богослужений в древних храмах можно только приветствовать - но каким образом обеспечить сохранность фресок, икон, конструкций? Ведь в сохранение памятников вложены десятилетия труда реставраторов...

- При соблюдении известных хранителям мер предосторожности, практика богослужений, как и перевозка икон, вполне допустима. Но если икона не защищена от воздействия внешней среды, то она обязательно реагирует на изменения в температуре и влажности, и эта реакция может быть обнаружена не сразу, а лишь через 2-3 месяца. Если дерево сохнет, на нем возникают трещины, если набирает влагу, происходит деформация... Получается, что даже после того, как икону вернули на место постоянного хранения, спустя какое-то время она начинает деформироваться - тогда-то и вспоминают, что несколько месяцев назад условия ее хранения менялись.

Мне кажется, что там, где речь идет об уникальных росписях и иконах, будет правильно ввести в штат приходов профессиональных хранителей или реставраторов, которые смогут вести наблюдения, регулировать температурно-влажностный режим в помещении. Это вариант идеальный или почти идеальный. Такая практика используется все чаще. Например, в Софийском соборе в Новгороде, где сейчас возрождены службы, есть хранитель, отвечающий за состояние росписи. Также при слишком большом скоплении людей во время служб, в храмах, где есть настенные росписи, желательно ограничивать использование свечей или использовать только восковые, которые в отличие от парафиновых дают намного меньше копоти. Режим проветривания в таких случаях должен осуществляться под контролем хранителя.

- Какие объекты ведете в настоящее время?

- Реставрация живописи, как правило, работа многолетняя, и мы зачастую просто поддерживаем какие-то объекты, дожидаясь выделения средств. В Новгородской области - там "наших" объектов довольно много - ведется подбор фрагментов композиций церкви Спаса на Ковалеве. Продолжаются работы в Антониевом монастыре, в церкви Рождества на Красном Поле, на Нередице. К сожалению, пока приостановлена реставрация росписей Николо-Дворищенского собора из-за недостаточного финансирования. В Псковской области продолжается работа на двух объектах - это Спасо-Преображенский собор Мирожского монастыря, первой половины XII века, и собор Рождества Богородицы Снетогорского монастыря, где имеются росписи начала XIV века. Там работы уже идут к концу -  особенно в Снетогорском монастыре.

Что касается работ в Московском Кремле, там воссоздавать сейчас ничего не нужно - важно лишь поддерживать раскрытые росписи, и наша мастерская там выполняет такие работы постоянно. Недавно делали реставрацию портальной росписи Архангельского собора. Сейчас поставлены леса в Благовещенском соборе - хотя это сделано не для нас, художников, а для архитекторов, мы, пользуясь возможностью, приводим в порядок росписи XVI века, проводим обеспыливание, укрепляем штукатурку и красочный слой.

Сейчас ведем большие работы в Казани, в Благовещенском соборе, где идет и реставрация, и воссоздание. В основной части церкви, в четверике, живописи сохранилось очень мало. Трапезная часть по размерам больше чем четверик - там сохранились росписи XIX века. Работа должна быть закончена в 2005 г. к юбилею Казани. 

- А чем нужно заняться на трассе Петербург - Москва: это направление, названное "культурной осью", все чаще попадает в поле зрения туристического бизнеса и "большого начальства"? 

- Наверное, Тверь. Там, правда, наших работ почти нет, но есть уникальный памятник светской архитектуры - Путевой дворец. Там требуется воссоздание орнаментальной росписи, которая утрачена почти полностью, но работу облегчает повторяемость элементов, наличие нескольких сохранившихся образцов и рапортов. Орнаментальная роспись служит для подчеркивания и выявления структуры интерьера, и в таких случаях воссоздание, как правило, делать нужно. Есть и уникальные памятники в Подмосковье. Например, "белый домик" в Никольском-Урюпине, там уцелели клеевые росписи, эскизы для которых делал Буше. Мы приступили к работам лишь в прошлом году. Памятник сильно запущен. Интересный объект - помещение театра в Архангельском, где мы приводим в порядок кулисы и декорации Гонзаго. В этом году выделили средства на уникальный Останкинский дворец. Здание деревянное, его реставрация крайне сложна: есть деформации, разрушения - а интерьер оштукатурен и украшен росписями.

- Сергей Викторович, сейчас все чаще на объекты церковного культурного наследия, да и в светские здания, приходят спонсоры. Речь идет о полных утратах живописи - а следовательно, о воссоздании. Спонсор, движимый лучшими побуждениями, может высказать свои пожелания к росписи - но за дело берутся "ремесленники", и на свет появляются произведения китчевого, утрированного характера... Не наблюдаете ли Вы тенденции таких "саморосписей", делающим достойные интерьеры нелепыми?

- На самом деле ситуация меняется к лучшему: меньше стало неконтролируемых поновлений, больше - взаимопонимания между реставраторами и Церковью. Если речь идет о памятнике, тем более федерального значения, то решения о росписи принимаются не только заказчиком и исполнителем. Соответствующие вопросы должны решаться на уровне Федерального научно-методического совета. Проблема всегда рассматривается всесторонне - насколько целесообразно вести воссоздание живописи, какие для этого есть основания.

Что касается подхода к реставрации живописи древней, то мы стараемся сводить к минимуму всевозможные тонировки и не допускаем дописывания. То есть раскрываем подлинную живопись и придаем ей экспозиционный вид, но, как правило, не за счет восполнения утраченных элементов живописи, а другими приемами. Например, цветом штукатурки. Достаточно сделать так, чтобы древняя живопись стала видна в интерьере, как, например, в Старой Ладоге, и не делать никаких реконструкций и восполнений. Что же касается поздних памятников, XIX века, то они, как правило, оформлены в академическом стиле - использованы пространственные решения композиций, возникает иллюзорное пространство, объем - и поэтому там нельзя оставлять утраченные большие участки, а необходимо делать реконструкцию и воссоздание.

Что касается поздней архитектуры, то, как правило, в большинстве случаев архивы содержат данные о живописи - эскизы орнаментов, колера. Помогают фотографии XIX - начала XX века. На основании этих материалов можно делать воссоздание. Должен быть хотя бы какой-то материал, дающий возможность реконструировать облик памятника.... Если же таких источников нет, то воссоздание будет базироваться на фантазии, а где начинается фантазия, реставрация заканчивается. Впрочем, воссоздавая и воссоздавая живопись, мы часто вынуждены находиться на этой грани. Таким образом, подход варьируется - если живопись древняя, то к ней подход археологический, мы открываем и сохраняем то, что есть. Если поздняя, то без дополнений обойтись невозможно.

- Помимо светского и церковного, у нас есть еще один "культурный слой" - это живопись, пластика, архитектура агитационного характера советской эпохи...

- В советское время на росписи зданий и сооружений работали не ремесленники, а незаурядные художники. В оформлении первых станций московского метро принимали участие такие художники, как П. Д. Корин, А.А. Дейнека. Конечно, их работы нужно реставрировать. Мы, в частности, делали реставрацию росписей на Киевском вокзале, на Казанском вокзале, где работал Е. Е. Лансере. Это часть культуры и истории, поэтому все надо сохранять. Более того, возрождать: на ВДНХ росписи и граффити имелись во многих павильонах, сейчас же они скрыты под слоями краски. Но когда-нибудь они должны быть открыты.

- Вернемся к понятиям "воссоздание" и "реставрация". Тот, кто воссоздает живопись, - в большей степени реставратор или художник? Ведь реставратор должен руководствоваться фактами, тогда как художника "влечет свободный ум". А вдохновение вещь лукавая...

- У нас все-таки большинство - скорее реставраторы, чем художники. Если и приходится домысливать, то в основе все равно лежит опыт реставратора и искусствоведа. Главное - изучение истории памятника, вплоть до технологии его создания, не говоря уже о стиле и манере письма. Один из примеров - это работа по воссозданию после пожара трех панно работы К. Ф. Богаевского в доме приемов МИД. Мы изучили обрывки холста, фотографии. Выезжали в Феодосию, где сохранилось много работ этого замечательного художника, анализировали, классифицировали. На основе сохранившихся образцов Гаврилов-Ямский льнокомбинат сделал холст гобеленного плетения. Применяли такие же краски, грунт, защитные покрытия. Конечно, мы никогда не сделаем так же как К. Ф. Богаевский - но такой подход хотя бы дает возможность в наибольшей степени приблизиться по стилистике к исчезнувшему навсегда оригиналу.

- Что пожелаете заказчикам?

- Реставрация живописи - профессия узкоспециальная. Когда реставрационную работу нужно провести срочно, на нее иногда "бросают" всех, кто умеет держать малярную кисть. Надо учитывать, что реставрация живописи - последний этап в реставрации памятника, и мы должны выполнять наши работы только вслед за общестроительными. А нас часто ставят параллельно: крышу не сделали, а художников приглашают. Это пустая трата времени и денег. Ведь инструкции, которым мы следуем, написаны на основании опыта десятков лет практической работы.

МЕЖОБЛАСТНОЕ НАУЧНО-РЕСТАВРАЦИОННОЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ
115035, Москва, Кадашевская набережная, 24
Тел.: (095) 951-13-58

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!