1 стр. из 1

18 мая в Мироваренной палате Патриаршего дворца Московского Кремля открылась выставка ювелирной коллекции Фаберже. Однако нам, сотрудникам строительного журнала, это событие дало повод еще раз поговорить о проблемах привлечения капитала в архитектурную реставрацию.

НЕМНОЖКО НОС УТЕРЕТЬ

Коллекция пасхальных яиц Карла Фаберже, приобретенная  предпринимателем Виктором Вексельбергом, была представлена на выставке в мироваренной палате Патриаршего дворца Московского Кремля. В этом небольшом помещении было выставлено не только более десяти наиболее ценных предметов, но и собралось около сотни журналистов, в том числе и мы, сотрудники редакции "Федерального строительного рынка".

Сам Виктор Вексельберг мотивы покупки прокомментировал газете "Ведомости" так: "Это не благотворительность. Мне приходится очень часто бывать за границей, общаться, и я хочу сказать, что до сих пор мы воспринимаемся кошмарно - и бизнес, и российское общество в целом. Нам не верят, представителей крупного бизнеса считают людьми с сомнительной репутацией. Я - настойчивый сторонник интеграции России в мировое сообщество. Без этого нам все равно не развиться, не сдвинуться… Когда возникла ситуация с коллекцией, которую Форбс собирал 50 лет, никто не верил, что кто-то из России ее купит и вернет на родину. Мол, России это не нужно, она до этого не доросла. Мне самому себе хотелось доказать, что мы уже тянем на это, доросли. Ну и подспудно я держал мысль, чтобы и им тоже немножко нос утереть. Но восторженная реакция западного мира оказалась для меня неожиданной. И я лишний раз убеждаюсь, что сделал все абсолютно правильно. Запад воспринял это как некий системный шаг к тому, что мы меняемся. Ну и, конечно, очень важно, что в России люди поддержали мой поступок. Поэтому мы решили не ограничиваться экспозицией коллекции в Москве, а хотим показать ее в регионах. Я ведь эту коллекцию никуда уже не дену. Как раньше было: деньги прятали по офшорным компаниям, если кто-то дом строил, то его на жену оформлял или вообще непонятно на кого, чтобы, не дай Бог, никто не пришел и не отобрал. А теперь есть уверенность, что ты нормальный человек, живешь в нормальном мире".

ДВУСМЫСЛЕННЫЙ PR-ЭФФЕКТ

Приобретение коллекции Фаберже, - безусловно, явление положительное.

В какой бы собственности ценности не находились, они вернулись на территорию России. Главной ценностью коллекции, состоящей почти из 200 предметов ювелирного искусства, являются девять императорских пасхальных яиц, созданных в петербургской мастерской Фаберже в 1885-1916 гг. по заказу императоров Александра III и Николая II. В начале января Sotbeys сообщил о решении семьи Forbes выставить эту самую крупную частную коллекцию работ Фаберже на аукцион, который должен был пройти 20-21 апреля в Нью-Йорке. Однако российский предприниматель решил не дожидаться распродажи и купить всю коллекцию оптом. Сумма сделки не называется. В предварительном порядке эксперты Sotbeys оценивали ее в пределах от $90 млн. до 120 млн. В коллекцию входят 9 императорских пасхальных яиц и еще примерно 180 изделий русских мастеров придворной ювелирной фирмы Фаберже. После экспозиции в Москве коллекция будет выставлена в Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Иркутске, Тюмени и других российских городах. Фонд также планирует совместно с музеями Московского Кремля, где хранятся еще 10 императорских пасхальных яиц, участвовать в зарубежных выставках.

Впрочем, Россия отреагировала на покупку неоднозначно, скорее, даже неадекватно. Показательно, что одной из первых реакций в России была попытка ареста коллекции вкладчиками одного из банков. Припомнили в связи с приобретением коллекции и старые обиды, связанные с приватизацией. Неоднозначной оказалась и реакция западных СМИ, которые в очередной раз, наверное, по привычке со времен "холодной войны",  отреагировали на новость в стиле "русские идут".

ОСТАЮТСЯ В РОССИИ

Выступая перед собравшимися журналистами, руководитель Государственного агентства по культуре и кинематографии М. Е. Швыдкой, в частности, сказал:

- Об этапности и важности приобретения коллекции было сказано немало, и я бы хотел сказать только вот о чем. Сам факт возвращения этой коллекции в Россию, ее приобретения и возможности выставлять в нашей стране свидетельствует о том, что сегодня появилась возможность беспошлинно и свободно ввозить произведения искусства в нашу страну. Это звучит как бы обыденно: чего особенного, просто "можно ввозить свободно"… Но на самом деле до недавнего времени произведения искусства облагались 30% пошлиной на ввоз, и это очень затрудняло такого рода деятельность. Благодаря усилиям Таможенного комитета, Министерства по налогам и сборам, Министерства культуры и других заинтересованных ведомств, эту пошлину удалось отменить. И сегодня, я надеюсь, подавляющее большинство коллекционеров, которые собирают не только произведения русского искусства, смогут свободно ввозить в страну приобретенные вещи. Это действительно очень позитивный шаг нашего руководства.

Второй момент, на который я хотел бы обратить внимание, это то, что люди перестали бояться ввозить и декларировать такого рода произведения. Это тоже очень важная перемена в жизни страны, важный психологический этап в российском коллекционировании. Потому что люди покупали вещи в 1990-е г. (не беру советское время), но оставляли их за рубежом, не считая целесообразным ввозить эти произведения в нашу страну и боясь разного рода акций. Сегодня перестали бояться, и это говорит о том, что в стране все более-менее развивается благополучно. Конечно, хотелось бы поблагодарить господина Вексельберга и его коллег, которые сделали возможным такой праздник искусства в Музее Московского Кремля. Я надеюсь, что это не последний шаг, который будет сделан и госп. Вексельбергом, и корпорацией, которую он возглавляет.

О КОВАРСТВЕ ЖУРНАЛИСТОВ

Не скованные излишней политкорректностью, представители зарубежной прессы, приглашенные на мероприятие, отличились вопросами коварными. Так, один из "журналистов" попытался сравнить приобретение коллекции Фаберже с покупкой индульгенции за грехи, на что М. Е. Швыдкой ответил так:

- Сегодня важно понять одну вещь. Поступки наших корпораций, бизнесменов - это не просто желание приобрести индульгенцию за прошлые грехи, существующие или не существующие - это уже другой вопрос. Просто  подобного рода акты не могут быть однократными. Сегодня корпорации, с которыми мы работаем, а мы работаем со многими крупными корпорациями по разным направлениям культуры, ориентированы на долгосрочные планы. Это очень важно, а не просто проведение концерта Элтона Джона в Кремле, как это было в 1990 гг. Это долговременная стратегия социального развития страны. Поэтому "Северсталь", заинтересованная в развитии инфраструктуры Череповца, вкладывает большие средства во все культурные программы. Предприятия нефтехимии, которые существуют в Нижнекамске (в Татарстане), заинтересованы в развитии социально-культурных программ. И Агентство работает с такого рода корпорациями на долгосрочной основе. Это относится и к потанинским структурам. Люди думают о простых вещах. Они прекрасно понимают, что, если просто выжимать средства из работников корпорации, то невозможно многого добиться. Где развиваются социальные структуры, образование, благотворительность, медицина - там и результаты труда значительно выше. Например, в корпорациях Японии действует концепция "Все заботятся обо всех".

Более лояльный представитель другого крупного европейского СМИ задал вопрос, будет ли коллекция передана государству.

- Для государства достаточно важно, что эта коллекция будет иметь статус частной, потому что сегодня частные коллекционеры начинают легализоваться в России. Очень многие коллекционеры ранее скрывали коллекции, и сейчас происходит процесс их легализации. Музейный фонд России состоит из двух частей: государственной и зарегистрированных частных коллекций. И если мы хотим развивать в стране нормальное культурное пространство, чтобы страна развивалась нормально, то эта доля корпоративных и частных зарегистрированных объектов в федеральном музейном фонде должна увеличиться. Поэтому статус этой коллекции как частной очень важен для понимания процессов, которые происходят в художественной жизни страны и коллекционирования.

- То есть, если коллекция является частной, ее можно будет вновь распродать по отдельным предметам? Будут ли ограничения на вывоз такой коллекции? - поинтересовался уже российский журналист. М. Е. Швыдкой ответил:

- Естественно, когда ввозится такое уникальное произведение, как коллекция, о которой мы говорим, то в этом заинтересовано и государство. Во Франции, когда продается такого рода коллекция, государство может оставить "право первой ночи" себе - т. е. выкупить эту коллекцию частично или полностью для сохранения внутри страны. Но в принципе запретов к вывозу частных коллекций такого рода нет. Другое дело, что есть вещи, которые из страны не вывозятся "по определению", поскольку представляют собой национальную ценность. Такого рода регуляции тоже существуют в разных европейских странах. Я думаю, что сегодня есть возможность либерализовать законодательство, потому что для России очень важна циркуляция произведений искусства, и в первую очередь, чтобы их привозили в Россию люди добропорядочные. Но это будет возможно, лишь если их смогут так же добропорядочно вывезти.

НЕПОДВИЖНЫЕ ЦЕННОСТИ ЖДУТ

Каюсь, мы тоже отличились не в лучшую сторону. Вместо того чтобы бескорыстно порадоваться приобретению вместе с организаторами конференции, я задал вопрос, напомнивший о проблемах: как все же сделать, чтобы русский крупный капитал развернулся в сферу культурных ценностей, которая страну не покинет никогда - а именно, в реставрацию архитектурных памятников.

- Ну, видите ли, в чем дело… Я считаю, что сегодня проблема с федеральными памятниками существует, и я сторонник того, чтобы федеральные памятники приватизировались при наличии контроля за их сохранением, что очень важно. Но я думаю, что наиболее емкий рынок - это рынок не федеральных памятников, хотя они и наиболее привлекательны. Если мы возьмем, например, регион Петербурга, то главная проблема - памятники не федерального, а регионального значения. Если мы посмотрим на набережные Мойки, Фонтанки (это часть столичного центра, где стоят жилые дома, являющиеся памятниками культуры), там требуются огромные средства. Но проблема состоит в том, что приватизация памятников, где живут люди, будет в высшей степени затруднительна. Уже есть проекты, когда из старых домов людей выселяют, делают элитарные квартиры и апартаменты, а людям покупают квартиры в новостройках. Такого рода проекты есть и в Москве, и в Петербурге, но этот рынок безграничен - и туда нужно вкладывать инвестиции. В конце концов, на реставрацию Большого театра деньги найти проще, а эти проблемы нам решить значительно труднее. Другая тема - это проблемы провинций и столицы. Если в Москве и Петербурге рынок исторической недвижимости котируется очень высоко, то, например, в Нижнем Новгороде, где замечательные федеральные памятники так же требуют привлечения капитала, там найти средства почти невозможно. Это относится и к другим культурным центрам.

В заключение хотелось бы отметить следующее. Что бы ни думали, ни говорили или писали по поводу приобретения коллекции представители СМИ, этот факт - безусловная победа позитивного начала в сознании крупного российского капитала. Надеемся, что корректный приход крупного капитала в реставрацию исторической недвижимости - следующий закономерный этап.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!