1 стр. из 1

— Владимир Васильевич, два года пролетели незаметно. Однако они были насыщены множеством важных событий. В том числе прошел очередной съезд Союза архитекторов. Внес ли он в вашу жизнь заметные коррективы? — Сегодня Союз минимально, но обеспечен. И это уже дает нам право говорить об определенной стабильности. Собственно, наше положение ничем не отличается от ситуации, в которой оказались другие творческие союзы. Каждый зарабатывает себе сам, не надеясь на государственную поддержку. Доходы наши невелики, но мы научились жить по средствам. Приятно отметить, что в последнее время произошли определенные подвижки в работах по ремонту нашего Дома творчества в Зеленогорске, который все последние годы оставался практически законсервированным. Дело в том, что это здание было нам передано в управление, а принадлежало Союзу архитекторов СССР, позже — России. Наконец недавно мы получили его в собственность и теперь стараемся соблюсти все юридические формальности, чтобы узаконить сделку. Оформив в собственность и землю, мы сможем приступить к масштабной реконструкции дома. Уже найдены партнеры — строительные фирмы, которые помогут нам осуществить этот проект. — Когда-то, в советские времена, это был знаменитый Дом творчества... — Да. Причем там традиционно отдыхали не только архитекторы, но и представители других творческих профессий — артисты, писатели. Многие помнят ту удивительную ауру, которая царила в стенах этого дома. При финансовой поддержке КГИОП мы уже восстановили столовую и клубную часть здания, которые находятся под охраной государства, — это старая финская мыза. Все остальные корпуса и прилегающая территория ждут своего часа. Надеюсь, к 2003 г. все юридические формальности будут улажены и будущим летом Дом творчества архитекторов вновь распахнет двери для своих постояльцев. — А как обстоят дела с самим Домом архитектора? — Это здание тоже находится под охраной государства и передано нам на 25 лет в безвозмездное пользование, с правом его коммерческой эксплуатации. Конечно, это хорошее подспорье в нашей деятельности. Сдача помещений в аренду дает Союзу минимальный доход, который помогает выжить. — А сколько человек состоит сегодня в Санкт-Петербургском Союзе архитекторов? — Интересно, что Московский Союз постоянно растет. Наша же организация стабильна и насчитывает около 1 700 человек. Кстати, на последнем съезде было решено ввести в обиход такое понятие, как «ассоциированный член». Пока Министерство юстиции не успело узаконить данное постановление, однако мы уже собираемся принимать в наши ряды строительные и проектные фирмы. Это и даст небольшой дополнительный доход для нашей уставной деятельности, и расширит возможности Союза. — Напрашивается вопрос о размере членских взносов. Не обременительны ли они для архитекторов? — Ни в коем случае. Скажу больше: еще недавно эта сумма была просто смехотворной. Сейчас мы ее несколько увеличили. И на ежегодной конференции утвердили новые ставки членских взносов. — Работа Союза организована по секциям, комиссиям, советам. Оправдывает ли себя такая схема? — Вне всякого сомнения. Все наши структурные подразделения занимают активную жизненную позицию. Особенно хотел бы отметить градостроительный совет, возглавляемый с С. И. Соколовым. С не меньшей отдачей работает комиссия по историческому наследию под руководством Ю. И. Курбатова. То же могу сказать и о комиссии по печати и информатике во главе с С. П. Заварихиным, и о комиссии по высшим учебным заведениям по подготовке архитектурных кадров, которой руководит Л. П. Лавров, и т. д. Отрадно, что в последнее время активизировалась работа комиссии молодых архитекторов. Приятно, что наши начинающие коллеги осознают важность общественной деятельности. — Раз уж Вы заговорили о молодежи, легко ли ей пробиться, когда вокруг столько маститых, известных зодчих? — В связи с этим должен не без удовольствия отметить, что оживилась и укрепилась конкурсная практика, в которой Союз вместе с КГА играет решающую роль. Мы либо участвуем в конкурсах, либо организуем их. В основном наша роль заключается в составлении и согласовании программ, подборе жюри. Кстати, все остальные конкурсы не являются легитимными. Вообще-то существует и до сих пор действует совместное соответствующее постановление Госстроя и Министерства культуры РФ. Мы же в содружестве с КГА составили положение о конкурсах в Санкт-Петербурге, которое уже прошло тернистый путь многочисленных фильтров и согласований. Оно уже находится в администрации города и, надеюсь, в ближайшее время попадет на подпись губернатору. С нашей точки зрения, это будет эпохальный документ. Смысл его состоит в том, что инвестиционная программа будет рассматриваться на основе конкурса независимой межведомственной комиссией, формируемой губернатором. Это, во-первых, позволит получать заказы объективно лучшим компаниям, а во-вторых, даст возможность молодым архитекторам проявить себя. Конечно, вы правильно расставили акценты: есть узкий круг солидных заказчиков и известных архитекторов, куда нелегко попасть новичку. Но победа в конкурсе станет прекрасным шансом заявить о себе. Так молодой архитектор сможет в одночасье приобрести заказчиков, которые оценят его талант и квалификацию. Таким образом в современном мире и формируется имидж, создается имя. — Сейчас правительством города утверждена концепция составления и развития Генерального плана Санкт-Петербурга. Принимал ли Союз архитекторов участие в ее разработке? — Мы рассматривали в КГА эту программу и высказывали свое мнение по результатам ее разработки. Сейчас Союз участвует в тендере по выбору организации, которая встанет во главе этой крайне ответственной, важной и необходимой работы. В любом случае, кто бы ни занимался данной программой, это будут члены Союза. Так что в стороне мы не останемся. В частности, весной нами проводилось большое собрание с участием КГА, полностью посвященное означенным вопросам. К сожалению, во времена всеобщей дезинтеграции распался НИИ Генплана, а вместе с ним замечательный коллектив архитекторов. Некоторые из них теперь работают в КГА, другие — в частных мастерских. Надеюсь, нам удастся вновь объединить лучших профессионалов для решения столь важной задачи. Пока же темпы разработки новой программы не слишком высоки. — В дореволюционном Санкт-Петербурге творило множество выдающихся русских и иностранных зодчих. Роль их трудно переоценить — они создали один из великолепнейших городов мира. В поздние советские времена, в связи с развитием типового строительства, творческая составляющая архитектуры отошла на второй план. В последние десять лет стали появляться ПТАМы. Активно развивается и рынок первичного жилья. Однако при всех положительных переменах сегодня в России труд архитектора оплачивается если не по остаточному принципу, то значительно ниже, чем он реально стоит. Каково ваше мнение по этому животрепещущему вопросу? — Прежде всего я хотел бы коснуться истории советской архитектуры. Действительно, со второй половины XX в. архитектор в России находился как бы в приниженном положении. В «дохрущевскую» же эпоху его роль оставалась первостепенной. Авторитет профессии был весьма велик. И результаты налицо. В те годы в Ленинграде появились новые замечательные районы. Это проспекты Московский, Стачек и Энгельса. Некоторые из зданий той поры заслуженно считаются памятниками архитектуры и взяты под охрану государства. Кстати, в те же годы были разбиты замечательные парки, в которых любят отдыхать все петербуржцы. Во времена Хрущева имидж нашей профессии действительно резко упал. Это было связано с необходимостью выполнять социальный заказ. Углубление жилищного кризиса требовало принятия неотложных мер по оздоровлению ситуации. И только индустриализация строительства смогла решить эту колоссальную проблему. Произошел переход к массовому производству жилья. Система по заводскому изготовлению префабрикаций уже существовала на Западе. Однако такого совершенства и размаха она достигла лишь в нашей стране. Благодаря этому прорыву был частично преодолен жилищный кризис. Многие семьи чуть ли не из подвалов переехали в пусть не очень комфортабельные, но отдельные квартиры. В те же годы благодаря бурному строительству были освоены гигантские городские территории. Буквально из свалок, болот, малопродуктивных сельскохозяйственных земель и мелководий Финского залива выросли новые районы, полностью обеспеченные транспортной и инженерной инфраструктурой. Город до сих пор живет этими территориями, пользуясь багажом, накопленным в те времена. В последнее время мы не можем себе позволить ничего подобного. Сегодня с разных сторон раздается масса упреков в адрес архитекторов — дескать, новый город монотонен, дома уродливы. Но здания рано или поздно будут реконструированы. Вся мировая история градостроительства тому подтверждение: второстепенные вещи уйдут, сохранятся лишь наиболее значимые и величественные сооружения. И главное — навеки останется освоенная городская территория. Поэтому те годы мы также не считаем потерянными ни для профессии, ни для себя лично и можем ими гордиться. Вы правы, что в последнее десятилетие у архитектора появилась возможность работать самостоятельно, действительно заниматься творчеством. Сейчас рынок постепенно становится все более цивилизованным. Поначалу же госзаказ практически исчез, инвестиций не было. Приятно констатировать, что сегодня спрос начинает даже опережать предложение. Навряд ли в городе найдется мало-мальски стоящий архитектор, который обделен работой. Что касается оплаты нашего труда, то мы все еще находимся во власти старого мышления. И его не так просто преодолеть. Конечно, нам и не снились заработки западных архитекторов. Но должен сказать, что московское правительство уже утвердило расценки, которые более или менее цивилизуют представление об оплате труда архитектора, конечно в условиях российского экономического поля. Мы в Санкт-Петербурге тоже разработали некий «ценник», провели определенные согласования со специалистами Комитета по строительству. Этот документ не утвержден на городском уровне, но одобрен конференцией нашего Союза. Поэтому любой автор может его представлять в разговоре с инвестором как расценки, рекомендуемые профессиональным сообществом. Думаю, постепенно мы решим этот вопрос. Сейчас на повестке дня стоит другая важная проблема. А именно — страхование нашей профессиональной деятельности. Мы внимательно изучили иностранный опыт. Нам нужно обязательно переходить на эту систему работы. Ведь западные инвесторы не приемлют другой схемы. Заказчик рассуждает следующим образом: если вы не застрахованы, значит, мы в том же положении, поскольку работаем с вами. Этой проблемой занимается и Союз архитекторов России, и Госстрой РФ. — Как обстоят дела с лицензированием вашей профессиональной деятельности? — Этот вопрос также стоит очень остро. И не всегда понимается однозначно. Хотя существует Закон об архитектурной деятельности в РФ, где четко прописана схема лицензирования. В Градостроительном кодексе России также есть специальная статья, посвященная этому вопросу. Тем не менее, эти законы не соблюдались прежде, не обращают на них внимания и сегодня. Сейчас вышел новый Закон о лицензировании. Он больше соответствует западным образцам. В нем значительно сокращен список видов деятельности, подлежащих обязательному лицензированию. Это касается и архитектуры. Ведь и по Конституции, и по Гражданскому кодексу любой вид творчества не требует лицензирования. Вот с проектной деятельностью все обстоит иначе. И при Союзе архитекторов будет экспертный совет, уполномоченный выдавать лицензии тем своим членам, которые изъявляют желание заниматься проектной деятельностью. Мы будем оценивать профессиональный уровень специалистов и, в зависимости от результата, выдавать соответствующий сертификат, без которого нельзя будет получить государственную лицензию. Эта система станет прозрачной, справедливой и понятной. — Много ли на сегодняшний день в нашем городе творческих архитектурных мастерских и можете ли вы назвать имена зодчих, которые уже успели внести свою лепту в формирование современного облика Санкт-Петербурга? — Думаю, что сегодня в городе реально существует более ста солидных творческих мастерских. Хотя лицензий выдано более пятисот. Я могу назвать несколько известных архитектурных бюро и имен, которые у всех на слуху. Это и «Земцов, Кондиайн и партнеры», «Евгений Герасимов и партнеры», «Марк Рейнберг, Шаров», и Юрий Митюрев, и Михаил Мамошин, и Анатолий Столярчук, и Святослав Гайкович, и Николай Аппостол, и Мария Лапшина, и Шепета. К сожалению, невозможно перечислить всех. Пусть меня простят те, кого я не упомянул. Конечно, нельзя забывать, что в городе сохранилось несколько крупных организаций, таких как «ЛенНИИпроект», где с давних времен традиционно работает множество замечательных архитекторов. Ведь есть художники, которые по определенным причинам не желают создавать собственное бюро, предпочитая трудиться в большом институте. Такая практика тоже имеет свои преимущества: архитектор освобожден от необходимости решать производственные проблемы и может всецело посвятить себя творчеству. Кстати, некоторым удается совмещать работу в институте с индивидуальной деятельностью. Главное, что у моих коллег в последние годы появилось право выбора. Большинство строительных фирм определилось в своих архитектурных пристрастиях. А например, генеральный директор «ЛенСпецСМУ» Вячеслав Заренков работает сразу с несколькими именитыми архитекторами. Подобная практика существует и в некоторых других подрядных организациях. — Отмечается ли работа петербургских архитекторов на государственном уровне? — Да. Мне приятно отметить, что последние три года мы опережаем даже москвичей, выигрывая главные призы на Фестивале зодчества, который является ежегодным отчетом архитекторов. — Осенью прошлого года состоялся очередной Всероссийский Съезд архитекторов. Какие основные проблемы были на нем затронуты? — В общем, обсуждались все те вопросы, которых мы с вами коснулись в ходе этой беседы. Говорилось, что архитектор — это профессия государственная, в какой-то степени определяющая основы сегодняшнего существования общества и его будущее. И если мы создаем среду обитания человека, это значит, что она или благоприятная, или некомфортная. От нее во многом зависит вся жизнь индивидуума. Мы обсуждали и вопросы престижа профессии, и проблемы лицензирования и страхования профессиональной деятельности. Все эти темы стояли на повестке дня. В заключение хотел бы сказать, что процесс либерализации архитектурно-градостроительной отрасли, с моей точки зрения, несколько задержался. И институт главных архитекторов городов (пусть на меня не сердится Олег Андреевич Харченко) — это атавизм советского времени. (Это, кстати, касается и главных художников.) Главный архитектор имеет четко обозначенные функции. Он должен отслеживать Генеральный план и регулировать строительство, в том числе заниматься отводом земельных участков и разработкой регламентов и т. д. Но в его компетенцию не входит руководство творческим процессом. Эта функция должна быть передана профессиональному сообществу. А создание института главных архитекторов городов России я вообще считаю чудовищным явлением. У нас ведь нет главных композиторов или писателей. Хотим мы этого или нет, но в ближайшее время ситуация обязательно изменится и войдет в цивилизованное русло.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!