1 стр. из 1

Мне многое не нравится в современном мире. Не нравится то, что происходит в России, не нравится разгул экстремизма, не нравятся претензии некоторых стран на обладание истиной в последней инстанции, да много еще чего не нравится. Но больше всего меня отталкивает то, что вместо былого противостояния «социализм — капитализм» пришел непредсказуемый и бог знает куда ведущий конфликт богатого Севера и полуголодного Юга! Современная цивилизация трагически «перекошена». Вот всего лишь несколько фактов. За 1 час от голода и болезней в мире погибает 1250 детей в возрасте до 5 лет! Более 2 млрд. землян не имеют доступа к электроэнергии, чистой воде и элементарной медицинской помощи. Почти миллиард человек находится на грани голода!

Поэтому война с терроризмом, провозглашенная лидерами развитых стран (так называемого «золотого миллиарда»), не имеет шансов на успех. При таком вопиющем неравенстве и нежелании менять что-то в мироустройстве мы обречены на то, что обязательно появятся силы, желающие изменить мировой порядок и не останавливающиеся ни перед чем. Другими словами, «крестовый поход против терроризма» — не что иное, как попытка сохранить существующее положение. А таким остаться оно не может в принципе.

Ежедневно в мире потребляется более 80 млн. баррелей нефти. Экономический рост в Бразилии, Индии и, что наиболее весомо, в Китае в дальнейшем приведет к ощутимому дефициту углеводородного топлива. Еще бы: при нынешних темпах роста к 2020г. спрос на энергию в этих странах может удвоиться!

Невысокие цены на нефть середины 90хгг. не способствовали развитию энергосберегающих технологий. Дешевый бензин подтолкнул автомобилестроителей к выпуску мощных и прожорливых машин. Как следствие, по данным Международного энергетического агентства, доля транспорта в суммарном балансе нефтепотребления выросла до 60% по сравнению с 40% в 1973г. А что же происходит теперь, когда цены на нефть выросли на порядок?

Пол Робертс, обозреватель The Washington Post, пишет: «Мы находимся в разгаре войны нового типа: между теми, у кого есть энергия, и теми, у кого ее не хватает, но кто все сильнее стремится ее получить. Хотя страны всегда соперничали за нефть, представляется все более и более вероятным, что борьба за последние крупные резервы нефти и газа станет главной геополитической темой XXI века. Ее контуры уже видны. Китай и Япония дерутся из-за Сибири. В Каспийском регионе европейские, российское, китайское и американское правительства борются за долю крупных нефтяных месторождений Казахстана и Азербайджана.

В Африке США строят сеть военных баз и дипломатических миссий, главная цель которых — защитить доступ Америки к нефтяным месторождениям в таких нестабильных странах, как Нигерия, Камерун, Чад и крошечная Сан-Томе, и не допустить туда Китай и другие жаждущие сверхдержавы».

В этом сценарии развития дальнейших событий странам Ближнего Востока выпала чрезвычайно важная роль. Мировое сообщество кровно заинтересовано в стабильности в регионе, обладающем самыми значительными запасами нефти в мире.
Напомним, что по оценкам аналитиков компаний Amoco и British Petroleum, на территории государств Персидского залива содержится две трети всех мировых запасов нефти, или свыше 565 млрд. баррелей разведанных запасов высококачественной нефти, обладающих самой низкой себестоимостью (для сравнения — нефтяные запасы России составляют 48,6 млрд. баррелей).

Именно устранение очага нестабильности на Ближнем Востоке — такова была главная цель американских стратегов, а вовсе не захват иракских нефтяных месторождений.

Еще три года назад Макс Бут, старший научный сотрудник Совета по внешней политике американского госдепартамента, показал, что США экономически невыгодно пытаться захватить контроль над иракской нефтью военным путем. Никакое понижение цен на нефть неспособно в ближайшие десятилетия компенсировать эти колоссальные затраты. Американский контроль над Ираком недостижим. При всей своей мощи США не в состоянии контролировать нефтяную политику иных государств.

Вряд ли Джордж Буш отбросил эти доводы, отдавая приказ о начале операции «Шок и трепет». Тем более что большую часть нефти США получают из Канады (около 2 млн. баррелей), Мексики и Венесуэлы (по 1,5 млн. баррелей), Нигерии (600 тыс. баррелей), Великобритании (около 500 тыс. баррелей), Норвегии (400 тыс. баррелей), Анголы и Алжира (по 300 тыс. баррелей). На долю стран Персидского залива (Саудовской Аравии и Ирака) приходится меньше 2 млн. баррелей в день (или менее 20%).

Ближневосточный узел еще больше привлекает к себе внимание и в связи с неблагоприятными прогнозами добычи нефти, которые все больше овладевают умами «сильных мира сего».

Так, Колин Кэмпбелл, основатель лондонского Центра анализа истощения нефтяных резервов, бывший шеф геологической службы Amoco, бывший высокопоставленный сотрудник практически всех нефтяных гигантов (BP, Texaco, Shell, Chevron­Texaco, ­Exxon), на встрече с представителями крупнейших мировых банков заявил: «Не бойтесь того, что нефть кончается, ее хватит еще на много лет. Проблема в длительном спаде, который начинается после того, как производство достигает пика.

Нефть и газ господствуют в нашей жизни, и этот спад изменит мир радикальным и непредсказуемым образом. Пик мирового производства обычной нефти, которая у нас ассоциируется с нефтяными скважинами, стремительно приближается и, возможно, будет достигнут уже в будущем году.

Уже добыто около 944 млрд. баррелей нефти, на известных месторождениях можно добыть 764 млрд., еще 142 млрд. относятся к разряду «предстоит найти», то есть ожидается, что эту нефть найдут. Если дело обстоит так, то пик будет достигнут в будущем году…

Первая половина нефтяной эпохи кончилась. Она длилась 150 лет, ей было присуще быстрое развитие промышленности, транспорта, сельского хозяйства и финансового капитала, шестикратное увеличение населения. Начинается вторая половина, для которой будет характерно уменьшение количества нефти и всего, что с ней связано, вплоть до финансового капитала».

В свете этого Джон Видал, обозреватель The Guardian, делает вывод, что мировое производство нефти ежегодно будет сокращаться на 23%, а цены на все — поездки, сельское хозяйство, торговлю, предметы из пластика — будут расти. Борьба за контроль над нефтяными ресурсами ожесточится…

Запасы все больше сосредотачиваются на нескольких гигантских месторождениях: 10% от общего объема производства ведется на четырех месторождениях, а 80% были открыты до 1970г. Даже открытие месторождения «Гавар» в Саудовской Аравии, крупнейшего месторождения мира, запасы которого оцениваются в 125 млрд. баррелей, может обеспечивать мировой спрос лишь в течение 10 лет.

Вторжение США в Ирак, вопреки ожиданиям американского правительства, резко усилило антиамериканские настроения во всем регионе. Вместо благодарных иракцев, освободившихся от тоталитарного режима Саддама Хусейна, Джордж Буш получил тысячи партизан, готовых на все ради досрочного ухода сил коалиции. Кажется, что все худшее произошло — вместо лояльного Западу Ирака мы получили страну сплошных моджахедов и шахидов, которые каждый час попадают в заголовки новостей по поводу очередного взрыва.

Пристальное внимание СМИ к ситуации на Ближнем Востоке почти приучило к мысли о том, что новые «башни-близнецы» — не за горами. Хотя, положа руку на сердце, скажите — когда у нас не было массовых психозов? Во времена СССР это была ядерная угроза со стороны американских империалистов, в новой России — терроризм под флагом «исламского наступления» и сепаратизм. Да мало ли каких врагов еще можно найти?

А ведь все на самом деле прозаичнее. Исламский мир, хотим мы этого или нет, но требует равноправия в отношениях со странами богатого Севера. Иракцы в большинстве своем, как и все нормальные люди с устойчивой психикой, хотят жить в мире и достатке, хотят сами решать, кого выбирать в президенты, как продавать нефть. Никакой диктат не пройдет, даже если он исходит от самой могущественной державы в мире. Вряд ли планам американской администрации по возрождению иракской нефтяной индустрии суждено воплотиться в первоначальном виде. Антиамериканские настроения отпугнут крупный бизнес от значительных инвестиций.

А это значит, что у России появился шанс вернуть утраченные позиции на Ближнем Востоке. Причем вернуться не как идеологический «старший брат», заваливая арабских братьев автоматами и танками, а как сильный экономический партнер, способный предложить выгодное сотрудничество. Ближневосточное присутствие России вернет ее в элиту мировой политики. Косвенно это подтвердил президент В.В. Путин, совершив первый в истории визит в Израиль и Палестинскую автономию.

Много дискуссий в России «о собственном пути», «о выборе национальной идеи», и не скоро они закончатся (если вообще можно ее сформулировать).  А может, надо поступить проще? Может, всего-навсего России надо, проводя независимую политику, не отталкивать от себя друзей, не отворачиваться от возможных партнеров? Тем более на Ближнем Востоке они есть. И они нас ждут.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!