1 стр. из 1

Нашу прошлогоднюю статью о «Моспромтранспроекте» (сокращенно «МПТП», или «Эм-Пи-Ти-Пи», как еще называют эту организацию иностранцы) мы назвали «Институт стратегического значения». Найдя и прочитав эту статью в Интернете, на www.stroy-press.ru, читатель узнает, что институт еще год назад входил в список стратегически важных, не подлежащих бесповоротной приватизации компаний: государство предполагало сохранить за собой контрольные пакеты акций, чтобы защитить институт от «любителей сливать и поглощать» недвижимое имущество. Хотя из этой охранной грамоты Минимущества «Моспромтранспроект» был исключен, окончательное решение о судьбе госпакета еще не принято. Обеспокоенное этими событиями руководство института провело большую работу по консолидации акций и на сегодняшний день собрало под своим контролем более 77 % акций предприятия. Именно это обстоятельство позволяет коллективу института продолжать свою повседневную работу — проектировать, разрабатывать, сопровождать. О том, как институт развивается, рассказывают генеральный директор «Моспромтранспроекта» Сергей Александрович ВОРОНКОВ и главный инженер Евгений Павлович ЛОМОВ.

Возвращение с Сахалина

— Сергей Александрович, год назад одной из важнейших задач института было проектирование и сопровождение строительства рабочего поселка на острове Сахалине. Судя по всему, объект оказался успешным?

— Поселок уже принят в эксплуатацию, сдан и весь комплекс транспортных объектов, которые строились силами корпорации «Трансстрой». Мы видели людей, которые живут в поселке, — они довольны и жильем, и питанием, и организацией досуга… У нас есть положительные отзывы заказчиков, наших партнеров. Таким образом, работы на Сахалине завершены успешно. Мы, в свою очередь, получили опыт по проектированию аналогичных объектов — предлагаем свои услуги тем корпорациям, которые планируют строительство в удаленных регионах СНГ и которым потребуется развернуть временные рабочие поселки. Надеемся, что предстоит работа по проектированию нового нефтяного перевалочного комплекса на юге России — терминала, где будет идти перегрузка нефтепродуктов из железнодорожных цистерн в танкеры. Мы способны выполнить практически весь комплекс работ, включая реконструкцию транспортной сети, кроме «технологии» — эту часть проекта, вероятно, выполнит специализированный институт из Нижнего Новгорода.

Второй важный итог «Сахалина-2» — приобретение большого опыта работы с зарубежными инжиниринговыми компаниями. При этом мы не только зарекомендовали себя как надежные исполнители, но и оказались способны компенсировать некоторые трудности, связанные с работой зарубежных компаний в России — зачастую некоторые проектные решения приходилось корректировать, не дожидаясь выполнения формальностей. Зарубежные партнеры убедились, что этот подход в ряде случаев также оказывается эффективным, без ущерба для качества. Практика показала, что даже при удачных проектных решениях заказчик дает много корректив, и проект приходилось все время дорабатывать. Если бы мы действовали сугубо формально, вряд ли сроки были бы выдержаны. Должны отметить роль наших японских коллег, инжиниринговой компании CTSD, специалисты которой обеспечили эффективное взаимодействие между заказчиками и подрядчиками.  В целом оценивая даже только прошедший год, можно с уверенностью сказать, что коллектив института с каждым днем прибавляет в мастерстве. Очень радует постоянный приток молодых специалистов. Сегодня они уже сами приходят к нам, просятся на работу, и у нас есть возможность выбирать лучших.

Мы с уверенностью и оптимизмом смотрим в будущее и готовы к новым работам и проектам.

Почему «МПТП» не займется инжинирингом

— Не испытываете ли соблазна самостоятельно взяться за функции инжиниринга, изучив, как работают зарубежные фирмы?

Е. П. Ломов:
— Нам как проектному институту выполнять функцию инжиниринга в полном объеме несвойственно — для этого потребуется создание новых структур. Кроме того, на данном этапе это невыгодно. Функции инжиниринга могут осуществляться в среде компаний, когда в отрасли сложилась четкая философия качества. Осуществлять инжиниринг можно лишь в тех проектах, где финансирование осуществляется на льготных условиях —в частности, таких, что были созданы при строительстве комплексов по освоению месторождений на Сахалине. Когда приходится работать с российским инвестором, то цена работ, как правило, оказывается фиксированной, и подрядчик, в силу своего менталитета, стремится получить в этих условиях максимальную прибыль, относя вопросы качества работы и престижа на второй план. Пока еще не все строительные фирмы понимают, что завтра при таком подходе можно остаться без заказов. Наверное, в ближайшее время в строительной отрасли окончательно сложится нечто вроде банковской «истории заемщиков», куда будет поступать информация о добросовестных и недобросовестных подрядчиках. По крайней мере, мы готовимся именно к работе в таких условиях, собирая отзывы о нашей работе, в том числе от инжиниринговых компаний, под управлением которых работали.

Пока подход российской инжиниринговой компании к осуществлению инжиниринга в таких условиях —выполнить функции посредника, не имея для этого ни опыта, ни желания добиваться качественного выполнения работ. Подбор подрядчиков осуществляется, как правило, на основании связей или цены, без попытки оценить реальный опыт и качество.И по такому пути мы не пойдем. Тем не менее можно надеяться, что в условиях жесткой конкуренции рано или поздно возникнет и почва для этой услуги. Вероятно, рынок инжиниринговых услуг, позволяющий работать с прибылью и приносящий реальную пользу, возникнет лишь при формировании компаний, желающих добиться не сиюминутной прибыли, а «доброго имени» в области инжиниринга. Наше «доброе имя» пока заработано в области проектирования, где институт известен уже почти 70 лет. Вероятнее всего, возникновение таких структур произойдет при крупных корпорациях, которые смогут вложить большие средства в подбор специалистов, дадут им возможность сработаться на реальных объектах.

— А в каком направлении «МПТП» планирует развиваться?

— За прошедший год мы вышли на очень важный этап развития — это проектирование высотных зданий гражданского назначения, то есть зданий первого уровня ответственности. Получены все соответствующие лицензии, найдены и приняты к выполнению заказы.

— Не беспокоит ли стремление застройщиков экономить на качестве работ, а в случае громких неудач сваливать вину на самую беззащитную инстанцию — проектировщика с архитектором?

— Такое стремление существовало всегда, но с другой стороны, и мы тоже участвуем в строительстве, проводя авторский надзор. Мы видим и понимаем проблемы гражданского строительства, пройдя их на примерах малоэтажных жилых комплексов. Одна из главных проблем гражданского строительства сейчас в том, что в стране рухнула система подготовки квалифицированных рабочих. Встретить «этнического» русского на стройплощадке можно очень редко, зато в избытке представлены уважаемые, но неквалифицированные представители наций ближнего зарубежья. Поэтому, действительно, одна из важных задач — это обеспечить качество работы, в том числе и в таких условиях. Но пока не было случая, когда бы мы категорически не сошлись в понимании качества с подрядчиком. Если такая ситуация возникнет, мы отступим, а надзорные органы смогут рассудить, кто прав.

— Хорошо, а почему же вы сразу взялись за «высотки», имея в основном опыт работы с промышленными и быстровозводимыми объектами? И не пожелали пройти промежуточный этап — строительство коттеджей, крупнопанельных зданий?

— Нет, у нас есть и заказы на коттеджные поселки, но в основном на разработку генплана и эскизных решений по конструкциям. Детали — конкретные проекты — разрабатываются другими проектными организациями. Мы не беремся за проектирование коттеджей, задачу очень трудоемкую —нет смысла разворачивать всю махину «Моспромтранспроекта» в нишу, где уже работают десятки мелких компаний, а цена на проектные работы составляет до $10–15 за кв. м.Ведь пока еще наши коттеджные поселки, хотя изначально и планируются в едином стиле, строятся «кто во что горазд»: рядом может оказаться и одноэтажный дом 20 на 20, и трехэтажный — но 5 на 5. Мы не беремся за проектирование коттеджей, потому что это очень хлопотная и многодельная работа, однако нас привлекают для разработки планов комплексной застройки.

И еще одна проблема: далеко не каждый комплексный проект, который начинается с громкой рекламной кампании, является надежным направлением для вложения сил. Работа не всегда оплачивается в срок. Зачастую заказчик не информирует дольщиков о том, что все юридические вопросы согласованы, и быстро распродает самые привлекательные участки, чтобы привлечь в проект первые деньги. Например, вдоль береговой линии, с видом на воду.А реализация всего комплекса — уже под вопросом, не говоря о качестве решений по транспортному обеспечению, утилизации мусора, очистке сточных вод.

— Причем в последнем случае безнадежно загрязнена окажется не только водная среда, но и —после возможного «разбора полетов» в «Росприроднадзоре» —репутация подрядчиков…

— Безусловно, да. А что касается проектирования крупнопанельных зданий, на рынке присутствуют несколько крупных структур, которые, в свою очередь, уже давно работают с опытными проектировщиками — и цена за проектирование этих объектов существенно ниже, чем та, к которой мы стремимся. Таким образом, легче заработать необходимые средства, которые обеспечат нам уверенный уровень рентабельности, если войти в более сложную, но перспективную нишу строительства высотных зданий. Кстати, это направление строительства развивается не только в Москве, но и регионах.

— Не придется ли, однако, создать при прагматичном «МПТП» сугубо творческое подразделение из архитектурных звезд? Одной из ключевых в высотном строительстве составляющих является эстетика, оригинальное решение…

— Скажем так, в Москве есть «архитекторы с именем» — они уже имеют наработанные связи с проектными организациями и вряд ли в ближайшее время начнут работать с нами. И мы тоже не стремимся к этому — работа со «звездой» дело рискованное и не всегда оправданное с точки зрения экономики. Есть категория архитекторов «с именем», которые имеют часть работ от постоянных заказчиков, а остальную загрузку получают в поиске. Наконец, есть добросовестные «рабочие лошади», которые хорошо знают нормы, понимают требования заказчиков и формируют рядовую застройку. С какими именно архитекторами нам работать, покажет время. А пока мы в поиске контактов с теми, кому окажемся полезны. В общем, в архитектурном плане мы движемся вперед, но с постоянной оглядкой на экономику.

— В каких технологиях предполагаете осуществить ваш первый высотный проект? Зарубежные проектировщики высотных зданий, необычных по архитектуре, активно используют металлоконструкции, тогда как наши предпочитают монолитный, но менее гибкий железобетон…

— Наше первое высотное здание мы также планируем как монолитное. Для нас нет проблем проектировать в металлоконструкциях, однако на данный момент к этому не готовы заказчики. Пока металл применяется на строительстве быстровозводимых деловых комплексов. Основная «коробка» выполнена в монолите, однако фасад комплекса имеет конфигурацию, которую технологичнее воплотить с помощью металлоконструкций. Кроме того, зарубежные противопожарные нормы существенно мягче наших — если за рубежом металлоконструкцию достаточно покрыть мастикой, то в России металл должен быть защищен гораздо основательнее.

— Вы отметили, что работаете и на проектировании многофункциональных комплексов…

— Да, мы сейчас расширяемся из нашей традиционной ниши — строительства производственных объектов и баз, в том числе объектов социально-культурного назначения. Заключен контракт с ПНКТБ «Архитектура и культурная политика», возглавляемым известным архитектором Сергеем Викторовичем Гнедовским, на проектирование офисно-делового центра в г. Астане в Казахстане. Мы планируем продолжить работу с этой компанией по некоторым объектам в Москве, где разрабатываются проекты очень интересных сооружений. Потенциальный пакет такого рода заказов достаточно велик, и думаю, что эти работы позволят нам в скором времени даже начать наращивать численность исполнителей.

Функция — интегрировать

— Но традиционная ниша вашего института — объекты промышленности. Каковы успехи на этом направлении?

Е. П. Ломов:
— Действительно, наша основная загрузка — строительство и реконструкция предприятий строительной индустрии: именно эта ниша была нам «назначена» еще в годы, когда мы работали в составе Министерства транспортного строительства СССР. Сейчас мы заканчиваем проект кирпичного завода в Товаркове по заказу корпорации «Трансстрой». Другой аналогичный объект — в Тверской области. Также большую загрузку дает реконструкция заводов по производству товарного бетона — недавно мы успешно завершили проект реконструкции бывшего 169 КЖБИ Министерства обороны — это предприятие «Северная Заря», которое действует в структуре холдинга «Дон-Строй».

Ключевую роль в сегодняшнем промышленном строительстве играют технологи — представители поставщиков оборудования. Как правило, инвесторы закупают иностранное оборудование, однако отказываются от предложений поставщиков выполнить задачу под ключ. Наиболее ответственные агрегаты импортируют, а остальные — стремятся приобрести здесь. Наша задача — в сотрудничестве с зарубежными компаниями скорректировать проекты так, чтобы завод не проиграл в качестве, а инвестор выиграл в цене.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!