1 стр. из 1

В сегодняшней России сложилась ошибочная (а называя вещи своими именами — порочная) практика стимулирования различных секторов экономики за счет бюджетных средств.

Утверждать так мне дают право результаты усилий правительств России и субъектов Федерации в различных областях экономики, в первую очередь энергетики и жилищно-коммунальном хозяйстве (ЖКХ), где я профессионально работаю с 1994 г. И если в 90-х годах было оправданием отсутствие денег, то сегодня можно говорить лишь об отсутствии профессионализма, о незнании ответа на вопрос: что и как делать? Не удивительно, что в части бюджетного стимулирования экономики в России почти все и почти всегда происходит в соответствии с афоризмом «хотели как лучше, а получилось как всегда». Мне кажется, что никто просто не пытается разобраться в коренной причине, которая регулярно приводит нас к результату «как всегда». А ведь эта причина есть, и она лежит на поверхности. То, что я попытаюсь изложить в этой статье, на первый взгляд многим может показаться спорным. Возможно, мнение читателей о методах и подходах, которыми мы руководствуемся, принимая решение тратить бюджетные средства на мероприятия по стимулированию экономики, серьезно изменится.

На ум приходит недавнее «крамольное» предложение министра РФ господина Шойгу об упразднении пожнадзора и введении (взамен этой структуры) системы аудиторских проверок, высказанное им в беседе с Президентом РФ В. В. Путиным. Очень порадовал ответ президента: «Давно пора». Такой лаконичный ответ продиктован, очевидно, знанием того, что в развитых европейских странах нет государственных пожнадзоров, а также знанием, почему их нет, а точнее — для чего их нет.

Давайте посмотрим, как европейцы, не имея пожнадзора, тем не менее имеют стройную и эффективную систему надзора за выполнением требований пожарной безопасности. И, что не менее важно, почему после пожара правительство у них в срочном порядке не выделяет деньги пострадавшим, как это делается у нас, с целью «за-ткнуть глотки» недовольным существующим порядком в деле пожарной безопасности.

В функции европейского государства, действительно, не входит надзор за выполнением требований по пожарной безопасности владельцами зданий. Государство у них имеет и исполняет функцию разработки и утверждения таких требований и норм, функцию же надзора выполняет система страхования. Каждый собственник обязан застраховать здание от последствий пожара на сумму возможного ущерба не только для себя самого, но и для третьих лиц. Поэтому в случае несчастья затраты на компенсации и лечение пострадавшим несут страховые компании. Они же при заключении договора страхования проверяют, насколько выполняются владельцами зданий требования по пожарной безопасности. В случае неполного, недостаточного выполнения требований страховая компания просто поднимает процент страховки, в результате владельцу здания становится экономически выгодно выполнить, а то и перевыполнить мероприятия по пожарной безопасности. Так как страховая компания не заинтересована нести затраты на выплаты страховок, она создает действенный механизм по контролю за своими инспекторами, проверяющими уровень противопожарной подготовки у клиентов.

Подобный механизм в развитых странах существует и в вопросах охраны труда. Работодатель обязан застраховать своего работника на сумму не менее..., и страховая компания проверяет, соответствуют ли условия труда нормам, утвержденным государством. Далее все происходит по алгоритму, который был описан для пожарной безопасности.

Давайте проанализируем существующий сегодня алгоритм принятия решений о бюджетных затратах на мероприятия по стимулированию экономики. Для примера рассмотрим мероприятия по энергосбережению, ведь сегодня проблема нехватки энергии выходит на первое место в России. Обратите внимание, уже в самой постановке вопроса мы пытаемся поставить все с ног на голову. В России сегодня проблема не в недостатке энергии, а в ее неэффективном использовании. Ни для кого не секрет, что для производства одного и того же товара в России по сравнению с развитыми странами тратится в полтора, а то и в два раза больше энергии. Говоря же о жилищно-коммунальном хозяйстве (ЖКХ), ситуация еще плачевней. Кстати, следует напомнить, что себестоимость любого товара определяется, по большому счету, только двумя факторами — количеством человекочасов и энергии, вложенными в создание товара, разумеется, не считая налоги. Отсюда вывод: больше энергии затратили при производстве товара, меньше платим рабочим за труд. При этом мировой опыт говорит, что вложения в энергосбережение в разы выгоднее, чем создание новых энергетических мощностей. Итак, бюджетное финансирование проектов у нас выглядит следующим образом. Сначала производится огромный объем работы по подготовке технико-экономического обос-нования проекта, на что зачастую уходят годы и большие деньги, наконец, принимается решение финансировать проект, хотя зачастую к тому времени проект уже устарел. И главное, само финансирование производится через несколько компаний, пускай даже победивших на конкурсе, все равно приходится создавать механизм надзора и контроля, который для порядочных компаний является только помехой в работе по реализации проекта. Недостатки подобной практики видны невооруженным глазом — неповоротливость, неэффективность, коррупция, снижение конкурентной среды.

Почему же мы в России не стремимся к энергосбережению. Тут есть, по меньшей мере, две причины. Во-первых, мы не умеем эти мероприятия проводить и не умеем оценивать их эффективность. Во-вторых, с точки зрения лоббирования, работы по энергосбережению рассредоточены по отдельным объектам, затраты незначительны, а, следовательно, работы по энергосбережению не очень интересны лоббистам.

Вот один очень поучительный пример из области энергосбережения, а точнее эффективной энергетики. В 2000 г. я побывал в Германии, в г. Мюнхен, в составе делегации Московского энергетического института. В это время в Германии началась реформа электроэнергетики. Целью реформы, обратите внимание, было внедрение рыночных отношений в область электроэнергетики, создание конкуренции. Самым удивительным было узнать, что в результате проведения реформы всего через полгода после ее начала цены на электроэнергию в Германии снизились почти на 30%. Суть реформы сводилась к тому, что предприятия электроэнергетики делятся на генерирующие и транспортирующие, а государство начинает контролировать тарифы только на транспортировку (посредник и монополист) электроэнергии, а на ее производство, производитель (источник) устанавливает цены самостоятельно. Другим словами, электростанция в Мюнхене, зная сколько будет стоить транспортировка ее электроэнергии до Берлина, предлагает конечным потребителям в Берлине купить у нее электроэнергию напрямую, а транспортирующая компания обязана передать эту электроэнергию конечному потребителю. Конечно, источник предварительно заключает договор с посредником на транспортировку и оплачивает эту транспортировку по тарифу, утвержденному государством (цена за 1 кВт/км). В результате на рынке Берлина появилось более десятка предложений, а конкуренция между производителями привела к снижению цен. На мой вопрос, за счет чего производители сумели снизить себестоимость производства энергии, в министерстве экономики Баварии ответили, что за счет инвестиционной составляющей. Той, которую производители раньше, нужны инвестиции или нет, вкладывали по максимуму в тариф.

Здесь важно отметить, что в Германии, в принципе, любое лицо может построить электростанцию (у них же нет РАО ЕЭС), то есть, если где-то существует нехватка мощностей, там цена на электроэнергию с учетом транспортировки большая, там появляются инвесторы, строящие новые электрические мощности. Транспортирующая компания при этом обязана подключить созданные мощности к существующим транспортным сетям. К сожалению, именно в части создания конкуренции, а только конкуренция приводит к снижению цены, реформа нашей энергетики (РАО ЕЭС) и пробуксовывает. Почему-то, на мой взгляд, главная задача реформы — создание конкуренции в российской энергетике — не только не выполняется, а даже и не ставится.

Вернемся к Германии. Очень интересно было узнать, как за счет бюджетных средств, стимулируются мероприятия по энергосбережению. Программа по энергосбережению представляет собой только перечень мероприятий: установка счетчиков или замена старых окон на современные (пластиковые), использование альтернативных источников энергии и т. д. Бюджет выделяет на каждое мероприятие столько средств, сколько считает нужным и может; например, в текущем году на стимулирование установки квартирных счетчиков выделяется 10 млн у.е. Далее определяется, что тот, кто установит счетчик, имеет право на компенсацию за счет бюджета в размере, к примеру, 50% от фактически понесенных затрат по установке счетчика. И мероприятия финансируются, пока не закончатся выделенные 10 млн. у.е. Все, кто не успел, имеют право на компенсацию в следующем году, правда, процент компенсации в следующем году уже может быть не 50, а только 25. Такая процедура создана для того, чтобы, с одной стороны, стимулировать потребителя внедрять энергосберегающие технологии, а с другой — не препятствовать конкуренции, оставляя право выбора счетчика и монтажной организации потребителю, а не чиновнику. В результате, применение такого подхода и механизма по использованию бюджетных средств приводит к минимализации лоббирования со всеми вытекающими отсюда последствиями, а главное — к конкуренции со стороны производителей оборудования и работ, а значит, как следствие, снижения стоимости и повышения эффективности мероприятий. Подобный подход не требует создания дополнительных надзорных органов за исключением проверок предприятий производителей работ на предмет уплаты ими налогов, а это и так требуется делать налоговой инспекции, и потребителей на предмет использования «компенсации» единожды. Кстати, у государственной структуры управления ЖКХ наконец-то появится реальная работа — пропагандировать среди населения проведение мероприятий по энергосбережению, обос-новывать необходимость того или иного мероприятия с целью попадания в перечень мероприятий, стимулируемых за счет средств бюджетов. Обратите внимание, при этом не требуется создавать сложных, а зачастую абсолютно не просчитываемых технико-экономических обоснований этим мероприятиям. Если они не нужны, их просто никто не будет делать — таков механизм частичного (совместного) финансирования.
Наверно, России сегодня стоило бы иметь программу энергосбережения в качестве национального проекта. И если бы этот проект реализовывали в соответствии с предложениями, изложенными в этой статье, с учетом опыта развитых стран, то мы бы имели право ожидать, что в результате получилось бы не «как всегда», а как надо.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!