1 стр. из 1

«Охта центр» — это больше, чем башня. Это генетический код Охты — утверждают одни. Это сусальная картинка — заявляют другие.

По официальной версии члены Градостроительного совета проголосовали за строительство 400-метрового «Охта центра». Однако архитекторы не смогли объяснить, как это удалось выяснить без голосования.
Из большинства мест башня не видна, а там, где видна… силуэт Петербурга и так подпорчен, заявляют проектировщики.

«Охта центр» больше, чем башня

…Заявил на заседании Градостроительного совета, посвященного концепции развития территории Охты, исполнительный директор RMJM Тони Кеттл. Он отметил, что проект сделан исключительно для этого места. Это регенерация района и города, а также привлечение колоссальных инвестиций, в том числе иностранных. Башня призвана увековечить память победы над шведами. К тому же в этом районе в советское время была разрушена доминанта — храм Св. Троицы. Она (доминанта) здесь нужна.
Как отметил главный архитектор проекта «Охта центр» Филипп Никандров, башня — «это генетический код участка»: ее нижние этажи повторяют крепость Ниешанц, средние — верфи. Помимо этого, проектировщики опирались на древние мировые традиции — строительство пирамид, куполов. «Башня вне времени, вне стиля», — заявил г-н Никандров, по-видимому, даже не понимая, что тем самым вызывает огонь на себя. Затем он продемонстрировал, как будет она смотреться при различных погодных условиях и углах наклона солнечных лучей.

Заупокойная по соборам

«Каждая эпоха оставляет свои доминанты», — сообщил г-н Никандров архитектурным мэтрам — если кто еще не в курсе. Из большинства мест башня не видна, а там, где видна, создает новые «конкурентоспособные» доминанты — в два голоса заявили г-н Кеттл и г-н Никандров. Так, по их мнению, она будет удачно спорить с Большим домом. Когда нет зелени, башня становится заметной с Марсова поля.
Большую обеспокоенность у специалистов вызывает ансамбль Смольного собора — не накладывается ли башня на него? «Нет, башни видно не будет», — заявил г-н Никандров, однако виртуально это утверждение продемонстрировать не рискнул. Смольный собор, как доминанта, из года в год все больше утрачивает свое звучание по мере реализации очередного строительного проекта по соседству, считает он.
Да, башня будет накладываться на Смольный собор. Но «это достаточно интересное противопоставление, к которому мы просто не привыкли».
«Небесная линия Петербурга имеет ряд проблем, — отметил главный архитектор проекта. — Давайте смотреть реально — это промышленный город, здесь есть трубы. Также двадцатый век оставил нам 311-метровую телебашню», — сказал он. Кроме того, выбились из фоновой застройки жилой комплекс «Монблан» и гостиница «Санкт-Петербург». Этот список продолжил вице-губернатор Александр Вахмистров: «Серебряные зеркала», комплекс Ладожского вокзала, «Морской фасад».
«Башня будет постоянно присутствовать в историческом центре, — утверждает рецензент концепции Владимир Линов. — Это то же самое, что построить современные здания на всех улицах». Башня накладывается не только на Смольный собор, но и на многие другие соборы, на шпиль Михайловского замка. Она «замыкает» многие улицы. Тем самым подвергается нападению открытость петербургского пространства, что наряду с регулярностью композиций и относительным единством стиля делает наш город уникальным. Это снизит историческую привлекательность города для туристов, отметил рецензент. А больше нам завлечь их нечем — с климатом нам явно не повезло.
«Не думаю, что тут нужен акцент, учитывая, что есть Смольный собор. Он сам по себе уникален, ему не нужна парность», — считает член Градсовета — президент Санкт-Петербургского отделения Союза архитекторов России Владимир Попов.
«Мы следуем петербургским традициям, но это новое звучание его архитектурных элементов», — заявил г-н Кеттл. Попробовал бы он так «следовать традициям» на своей Родине — в Шотландии. Эдинбург — один из самых консервативных городов с точки зрения нового строительства и даже реконструкции. Там предъявляются очень жесткие требования не только к внешним объемам, но и деталям строений. И эдинбургцы этим очень гордятся.

«Не верю!»

Виртуальное дефиле башни в разное время суток и при разной погоде, а также трогательная забота английского подданного о русской истории оставили равнодушными сердца петербургских архитекторов.
Владимир Линов посоветовал авторам проекта «избегать работы на публику». «Башня при тучах, без туч… В серую погоду, которая чаще всего и стоит, она будет ярко светящейся и активно присутствовать в городе. Достаточно уже одного этого».
«Не верю в эту сусальную картинку, — несколько театрально сказал советник губернатора Санкт-Петербурга по архитектуре и градостроительству Олег Харченко. — Я хотел бы попросить наших иностранных коллег изобразить башню такой, какой она будет на самом деле. Тогда у вас в будущем будет меньше проблем».
«Невозможно четвертый раз слушать одно и то же без серьезных аргументов. Так докладывать нельзя, — высказался Владимир Попов. — Вы пытаетесь оправдать невозможное».
«Это удивительно: архитекторы иностранные, а поступили, как русские — загнали себя в тупиковую ситуацию, а потом начали искать выход из нее», — сказал историк архитектуры — профессор Владимир Лисовский.
Прав был один из героев Григория Горина: «Пребывание в России действует разлагающе на некрепкие умы».
Член Градостроительного совета Михаил Мамошин задал простой вопрос — на каком основании здесь заказывается такая высота?
Ответ прозвучал проще некуда: 400-метровую башню «Газпрому» разрешила строить общественность Красногвардейского района. «Мы провели общественные слушания в Красногвардейском районе и получили согласие. Пока устное», — заявил гендиректор ООО «Газпром нефть Инвест» Николай Танаев. А согласно ст. 40 Градостроительного кодекса РФ, утверждает оно, если на слушаниях общественность дала «добро» на строительство, то можно обратиться к власти, которая и примет окончательное решение. Других «законных оснований» представитель «Газпрома» привести не смог.
Строить такое здание нельзя
Наш город уникален благодаря масштабу застройки. «Газпром» предлагает проект, лишенный всякого масштаба, считает Владимир Лисовский. Само наличие такого сооружения рождает у человека ощущение диссонанса. Он отметил, что в основе архитектуры классического Петербурга лежит ордерная концепция, призванная придать пространству человеческий масштаб. То есть можно говорить о том, что это человеческая архитектура — город открыт человеку, он соизмерим ему и любит его. И, как следствие, человек любит город. Это придает гуманистичность среде.
«Появление самой высокой доминанты в устье Охты нарушит природные и градостроительные закономерности Петербурга, — считает член Градсовета Юрий Курбатов. — Башня действительно вне времени. Она чужая для окружения и больше в контексте неба».
«На этом месте строить такое здание нельзя — это очень серьезно обсуждает международное сообщество», — привлек внимание к международному скандалу вокруг проекта Владимир Попов.

Об амбициях

«Здание само по себе замечательное с точки зрения технологий, достойна и его эмоциональность — как газовая горелка. Но не прозвучало ни одного разумного аргумента в пользу размещения 400-метровой башни именно на Охте, — считает член Градсовета Сергей Бобылев. — Кроме амбиций Смольного и «Газпрома» других аргументов нет».
«Неужели мы думаем, что, построив небоскреб в центре города — символ азиатских стран, удивим мир? Не удивим, а из пятерки самых привлекательных городов мира провалимся в конец турнирной таблицы», — отметил член Градсовета Сергей Шмаков. «По поводу амбиций: Романовы, у которых амбиций было не меньше, чем у г-на Миллера, работали в 3-этажном офисе».
«В проекте только 18% рациональных доводов (этот процент площадей в 400-метровом офисе отводит под себя), а остальное — амбиции, — считает директор АОЗТ «Петербургский НИПИград» Валентин Назаров. — Разве такой проект может быть уменьшен? И это не последняя амбиция, за ней пойдут другие».
Так же считает и бывший главный архитектор города Олег Харченко. «Уверен, «Газпром» отсюда уже не стащишь и амбициями г-на Миллера не закончится. Здесь появятся десятки других амбициозных высоток, потому что, если начать, то никаким способом этот процесс будет не остановить», — сказал он со знанием дела.

Итоги подвели чиновников

«Город не позволит, чтобы головной офис «Газпрома» расположился в переделанном цехе», — заявил вице-губернатор Александр Вахмистров. Быть или не быть «Охта центру» — это не градостроительный вопрос, а вопрос коренного развития города, считает чиновник. «Я никоим образом не хочу оказывать на вас давление, но рост инвестиций в том числе сказывается на количестве заказов и бюджетах ваших мастерских».
Нужно понизить башню или, если уж свет клином сошелся на этой высоте, выбрать ей более приемлемое место — такой вердикт вынесло подавляющего большинство выступивших членов Градсовета. Но главный архитектор города Александр Викторов огласил совсем другие итоги. «За предложенную архитектурную концепцию проголосовало в два раза больше, чем против, — заявил он. — Трудно принимать такое решение, но мы должны развивать город, внедрять новые конструкции. Невозможно развиваться на высоте 28 метров, на принципах, которые были заложены 300 лет назад».
Как смог сканировать мысли всех членов Градсовета г-н Викторов, не прибегая к стандартному голосованию, осталось загадкой. Владимир Попов не смог прокомментировать этот феномен. По его мнению, «в подобной ситуации голосование должно быть поименное, тогда не будет вопросов».
Журналистам не удалось получить список членов Градсовета, чтобы провести независимый опрос, так как в КГА заявили, что он секретный. Между тем, члены Градсовета сообщили, что «Газпром» лично обзванивал их. То есть для одной из сторон, заинтересованной в итогах голосования, список секретом не был.
Хотелось бы напоследок отметить, что с членами Градсовета обошлись еще гуманно — им позволили высказаться. Вспомним, что членам Совета по сохранению культурного наследия даже слова не дали — они так и разошлись, отравленные собственной невысказанностью.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!