1 стр. из 1

Исторический центр Санкт-Петербурга, образно называемый «музеем под открытым небом», уникален с точки зрения архитектуры, и, безусловно, любое грубое вмешательство в существующую застройку, снос и перестройка старинных зданий является варварством.

Однако это не означает, что любое строительство в старой части города должно быть запрещено. Новые здания могут строиться на свободных участках, вписываясь в уже сложившуюся застройку, но при этом их архитектурные формы не должны быть вызывающе броскими, навязчиво привлекающими внимание…

Именно так в двух словах можно сформулировать мнение французского архитектора Ксавье Фабра о развитии градостроительства в историческом центре Санкт-Петербурга. Пожалуй, с мэтром нельзя не согласиться. Создав новый концертный зал Мариинского театра на месте сгоревших театральных мастерских, при этом максимально сохранив старинный фасад здания, в котором они располагались, Ксавье Фабр не только вписал свое имя в историю города, но и породнился с ним.

Старинная архитектура требует бережного отношения

Как истинный поклонник искусства, Ксавье Фабр никогда не упускает возможности насладиться звучанием музыки и, приезжая в Санкт-Петербург, частенько бывает в новом концертном зале Маринки. Не удивительно, что именно здесь и состоялся наш разговор с французским архитектором. Ожидая начала вечера городского романса, мы с Ксавье Фабром прошли в зал, и мэтр рассказал о своей работе над проектом.

— Приходя сюда, чтобы послушать музыку или посмотреть выступления, я вновь и вновь убеждаю сь, что зал действительно удался. Безусловно, в этом есть огромная доля заслуги знаменитого специалиста-акустика г-на Тойота из фирмы «Ногата-акустик», который работал во многих крупных театрах Америки, Европы и Японии. Мы работали в тесном сотрудничестве. Взяв за основу разработанный мною проект, уже в деталях уточняли и прорабатывали все пропорции зала и все применявшиеся материалы с точки зрения акустики помещения. В результате удалось создать зал мирового уровня.

Как известно, внутри зрительный зал отделан материалами исключительно из древесины: деревянные стеновые и потолочные панели, деревянный пол, и так далее. Если говорить о породном составе древесины, то мы в основном использовали русскую березу, которая не только очень красива по цветовой гамме, но и обладает отменными акустическими характеристиками. Она именно такого качества и такой плотности, какие нужны для хорошей акустики.

Безусловно, получение согласований в органах пожарного надзора на использование древесины при строительстве общественного здания стало, я бы сказал, весьма не простым вопросом… Однако я уверен в отсутствии сколько-нибудь повышенной опасности пожара, поскольку все элементы из дерева обработаны специальными огнестойкими составами. При этом, безусловно, все возможные мероприятия по обеспечению пожарной безопасности были заложены еще на стадии проектирования концертного зала, который по завершению строительства был принят пожарной инспекции.

Во-вторых, огнеупорность, устойчивость к деформации и разрушению под действием огня древесных панелей такой толщины превосходит даже аналогичные свойства материалов из металла. На самом деле мнение о том, что древесина — горючий материал и по своим конструкционным, прочностным свойствам будто бы хуже металла, — это миф.

— То есть Вы согласны с мнением, что даже несущие конструкции зданий, общественных сооружений и торговых комплексов, будучи выполненными из древесины, могли бы обеспечивать лучшую пожарную безопасность, чем традиционные металлоконструкции?

— Совершенно верно. Древесина дольше сопротивляется огню, дольше сохраняет свои характеристики по прочности, нежели металл, который практически сразу деформируется под воздействием пламени.

— Г-н Фабр, как Вы оценили бы в целом реализацию проекта «Маринка-3», что, на Ваш взгляд, удалось, а что — нет?

— Говоря о Мариинском театре оперы и балеты, никогда не следует забывать, что театр — это не только здание, театральные и концертные залы. Это еще и огромная труппа: артисты, музыканты, танцоры балета, вокалисты, — которым необходимо репетировать, оттачивать и совершенствовать свое искусство, чтобы, придя вечером в театр, мы могли насладиться их работой на сцене… Кроме того, театр не возможен без мастеров сцены, мастеров по свету, художников-оформителей, гримеров и других работников, которым также необходимы свои помещения.

Таким образом, любой театр должен развиваться как с точки зрения создания новых зрительных залов, так и в направлении создания лучших условий для работающих в нем коллективов. И проект новой сцены был сделан не только для того, чтобы обогатить репертуар Мариинского театра, но и улучшить условия для его труппы. Кроме того, историческое здание Мариинского театра должно закрыться на реконструкцию, и новый концертный зал, безусловно, сыграет немаловажную роль в том, чтобы творческий процесс коллективов, работающих в Мариинке, не прерывался на этот период.

В целом, повторюсь, самым важным я считаю, что удался зал, акустику которого высоко оценили многие видные специалисты с мировым именем.

Главной задачей, которую поставил перед нами Валерий Гергиев, было создание зала с высоким качеством акустики. Однако весь проект в целом должен был стать не только современным, но и максимально экономичным. Поэтому практически для всех общественных зон — фойе, лестниц и других помещений концертного комплекса — пришлось заложить в проект самые недорогие материалы. Однако я надеюсь, что, когда у театра будет больше средств, появится возможность изменить оформление интерьеров, подняв их до уровня самого зала.

Также, если посмотреть на площадь перед зданием и оценить градостроительные возможности, которые заложены в этом квартале, становится совершенно очевидным, что эту территорию можно развивать. Над этим вопросом сейчас ведется работа, и, надеюсь, нам удастся улучшить квартал, не нарушая, но усовершенствуя и развивая колорит старинной санкт-петербургской застройки.

— Вы настолько хорошо разбираетесь во всех тонкостях работы театров, что даже не верится, что у Вас нет театрального образования!

— Спасибо! Конечно, по образованию я прежде всего архитектор. Мое второе образование — архитектор-реставратор. Однако вся моя жизнь неразрывно связана с театром, который я искренне люблю как зритель и с которым работаю уже много лет в качестве профессионала-архитектора.

В целом я совершенно согласен, что нельзя спроектировать и построить театр, обладая лишь архитектурными познаниями. Здание театра должно быть удобным, комфортным для зрителей и его работников, а для этого необходимо очень хорошо знать и понимать все процессы театральной деятельности: как создаются спектакли — музыкальные, балетные и оперные постановки.

— Над какими проектами Вы работаете в настоящее время?

— Сейчас я работаю над проектами трех новых театров во Франции. В их числе, реконструкция Большого национального театра в Лионе — это историческое здание постройки 1930-х гг. Другой интересной работой является проектирование небольшого, полностью деревянного, концертного зала в Авиньоне. Подобные ему небольшие, экономичные и рентабельные театры на 200–300 мест наилучшим образом отвечают запросам жителей многих малых городов или, как говорят у вас, поселков городского типа во Франции.

Надеюсь, что в скором времени я снова продолжу работать в России — и над реконструкцией исторического здания Мариинского театра, и над другими театральными проектами. Для меня опыт работы в России очень важен, поскольку, как мне кажется, именно эта страна больше других открыта для развития культуры, искусства. Кроме того, здесь есть чему поучится!

Вообще, бывая в России, я не перестаю удивляться и восхищаться русскими зрителями и русскими актерами и музыкантами. Поэтому мне бы хотелось, чтобы в России было как можно больше мест, где люди могли бы прикоснуться к прекрасному миру искусства.

— Строя концертный зал Мариинского театра, Вы постарались максимально сохранить то, что уцелело от прежних мастерских. К сожалению, в нашем городе архитекторы и строители далеко не всегда столь бережно обращаются со старыми зданиями… Какова Ваша позиция в отношении строительства в историческом центре?

— Это очень важный вопрос не только для города, но, пожалуй, и для всей мировой культуры. С точки зрения градостроительства, Санкт-Петербург — действительно уникальный, неповторимый и, прямо скажу, великолепный город, не уступающий старым европейским столицам. Безусловно, весь исторический центр Петербурга необходимо сохранить без изменений, перестроек.

Однако идея сохранения исторической застройки не означает полного отказа от нового строительства. Любое новое строительство в окружении старинных зданий — очень деликатная тема, и архитектор должен обладать большим тактом и вкусом, чтобы создавать новые здания, которые, с одной стороны, сохраняли бы и продолжали историю, развивая исторически сложившийся облик городских кварталов, и в тоже время давали бы им как бы «новое дыхание».

Именно этот подход мы с коллегами и постарались воплотить в жизнь, работая над созданием проекта нового концертного зала Мариинского театра. Для этого мы максимально сохранили старое здание, созданное архитектором Шредером в начале прошлого века, но модернизировали его. Достраивая его, добавляя новые, современные элементы, мы стремились к тому, чтобы новая часть архитектуры здания была сдержанной, не бросалась в глаза, не была агрессивно напористой. Не случайно мы максимально использовали именно традиционные, характерные для архитектуры тех лет, материалы. При этом архитектурный облик концертного зала создавался как синтез нового и старого в архитектуре, но при этом мы основывались на пропорциях, ритмическом рисунке исторических фасадов Санкт-Петербурга.

Безусловно, строительство в историческом центре на каких-то свободных от застройки или парков и скверов участках или, скажем, при перестройке с целью изменения назначения зданий (как это произошло с мастерскими Маринки, ставшими концертным залом) может и должно вестись. Но, на мой взгляд, здесь не должно быть броской современной архитектуры, необходимо развивать именно те традиции, которые были заложены в городскую застройку зодчими прежних веков, не увлекаясь возможностями создания футуристических зданий из стекла и металла.

Бывая в городе на Неве, я не устаю удивляться таланту зодчих, создававших город! И, как мне кажется, приступать к строительству новых зданий рядом с их творениями, архитектор должен с чувством ответственности перед историей…

— А как Вы относитесь к строительству высотных зданий в таких городах, как Санкт-Петербург? Конечно, с учетом того, что сегодня все петербуржцы оживленно обсуждают и зачастую высказывают негативные суждения о планах «Газпрома» построить почти напротив Смольного небоскреб, уже прозванный в народе «газоскребом» (это несколько провокационный вопрос)…

— Эта ситуация мне прекрасно известна. Я специально ездил и смотрел место, на котором предполагается построить этот небоскреб. В принципе, как архитектор-градостроитель, я не могу сказать, что против идеи создания там столь высокого здания. Однако, на мой взгляд, его архитектура могла бы бы,ть менее вызывающей и менее агрессивной.

В качестве примера я мог бы привести Париж, который так же, как и Петербург, является старинным городом с исторически сложившейся невысокой застройкой в центре. Там было принято решение удалить новые кварталы с высотной застройкой на периферию города и создать целый ансамбль из «башен»-небоскребов. Таким образом он не мешает воспринимать историческую застройку… Кроме того, в Париже есть несколько высотных зданий, расположенных вблизи от старинного центра (хоть и не таких высоких, как планируемый «Газпром-сити»).

В целом прогресс в градостроительстве нельзя и не нужно останавливать. Поэтому и в Петербурге, как и во многих других городах, будут появляться высотные здания, но, соседствуя со старой застройкой, они не должны «подавлять» ее. Ведь, как я уже говорил, исторические центры старинных городов — это великолепнейшее наследие, дошедшее до наших дней, и очень важно, чтобы мы бережно сохранили его для будущих поколений.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!