1 стр. из 1

В утвержденный управлением по недропользованию по Самарской области перечень нефтегазоносных участков, подготовленных к лицензированию на 2008 г., в настоящее время в срочном порядке вносятся изменения. Количество потенциальных аукционных лотов останется прежним, однако площадь их заметно уменьшится. О проблемах, связанных с получением согласия собственников земли на разработку месторождений, и перспективах проведения геологоразведочных и добывающих работ в регионе рассказала начальник «Самаранедр» Нина ЕРОФЕЕВА.

–Нина Леонидовна, что я как представитель недропользователей должен сделать, чтобы получить лицензию на разработку месторождения в Самарской области?

— После изменения в 2004 г. закона «О недрах» практически все функции по управлению ресурсами были отданы Федеральному агентству по недропользованию, за исключением управления месторождениями общераспространенных полезных ископаемых. Если раньше все решения принимались по принципу «двух ключей» — подписывались как губернатором Самарской области, так и руководителем «Роснедр», то с сентября 2004 г. лицензия на разработку или геологическое изучение подписывается исключительно в Федеральном агентстве. Правда, ее можно подписать и у нас, если речь идет о месторождении меньше 1 млн т по доказанным запасам или меньше 2 млн т по прогнозным ресурсам углеводородов. То есть вы сможете обратиться исключительно в территориальный орган — в одно «окошко», а дальше в зависимости от типа месторождения вопрос о выдаче лицензии будет решен или на месте или в Москве.

— Если я хочу поучаствовать в аукционе, то не возникнет ли у меня проблем при получении разрешительных документов на допуск к нему и при последующем лицензировании моей компании в свете участия в том же аукционе государственной компании «Роснефть», имеющей привилегии при распределении выгодных месторождений?

— Закон «О недрах» опирается на рыночные открытые принципы ведения игры, поэтому карт-бланш здесь не выдается никому. На аукцион на равных с «Роснефтью» заявляются совершенно разные компании, причем та иногда даже отказывается от участия в конкурсе, считая какой-то участок для себя нецелесообразным, оставляя его разработчикам поменьше. Если претендент докажет, что у него есть финансовые, кадровые и технические возможности для проведения геологических работ или добычи, то он обязательно будет допущен до торгов, а дальше все по честным правилам аукциона — кто больше предложит. Другое дело, что для освоения участков у «Роснефти» есть более выгодные условия, в частности развита серьезная инфраструктура — сеть трубопроводов, дороги, ЛЭП. Одни недропользователи договариваются с госкомпанией по поводу подключения к ее коммуникациям и пунктам переработки, другие применяют свои мини-технологии к участкам с трудноизвлекаемыми запасами, обладающими высокой вязкостью. То есть в деле освоения самарских месторождений в данный момент существует здоровая конкуренция.

— Выходит, главное — соответствовать требованиям Федерального агентства?

— Да, главное — это наличие всех учредительных документов и компетентность в основных вопросах — проще говоря, состоятельность. Также у недропользователя не должно быть задолженности перед бюджетом. Указание на наличие денежных средств на разработку может подтверждаться даже кредитным договором.

— Сколько времени занимает процесс получения лицензий на геологическое изучение и разработку недр?

— Поскольку у нас программный принцип лицензирования, то сначала мы должны подготовить перечень участков, подлежащих ему.* После изменения нормативной базы недропользователь потерял право с предварительного согласия районной администрации в лице земельного комитета договариваться с собственниками земли об условиях предоставления ему участка. Теперь этим занимаемся мы, соответственно и лицензию нашим клиентам выдаем только после того, как решим вопрос с землевладельцами. Там, где районные власти идут навстречу, можно провести собрание и как-то этих пайщиков из бывших колхозов и совхозов объединить, взять у них коллективное согласие и подписать документы. Но чаще сделать это не удается, так как сложно адаптироваться к новым реалиям. У недропользователей есть финансовые ресурсы для этого, а у нас-то их нет. Мы же не можем выкупить землю, чтобы потом выставить ее на аукцион, поэтому рост положительной динамики землеотвода под геологическое изучение и разработку сейчас замедлился.

— Что вы имеете в виду?

— Сейчас мы вынуждены переделывать программу лицензирования участков на 2008 г., которую утвердили еще в 2007-м, в сторону уменьшения, но не количества участков, а их площадей. К аукциону подведем, как и планировали, семь участков, но торги состоятся, к сожалению, не раньше второго полугодия. Всему виной — нежелание собственников отдавать под разработку большие прилегающие к месторождению территории, границы которых приходится перекраивать. Никакого подзаконного акта, регламентирующего, как и на каких условиях эти хозяева должны давать свое согласие, нет, и поэтому в процессе переговоров возникают разные фантазии .

— По геологическому изучению вам легче договориться?

— Земельным кодексом предусмотрен перевод земель из категории сельскохозяйственного назначения в земли промышленного использования только на стадии разработки месторождения. А мы речь ведем, как правило, о необходимости именно геологического изучения либо доизучения территории для составления проекта на разработку. Чтобы пробурить поисковую скважину, нужно всего 0,36 га, причем во временное пользование. Казалось бы, все просто — приходит недропользователь, бурит, потом ликвидирует все следы, рекультивирует землю и отдает обратно собственнику. А из-за препятствий, которые ему чинят, процесс затягивается минимум на полгода. Жаль, что собственники для проведения геологоразведочных работ придумывают различные трудности, но беда еще и в том, что некоторые бизнес-структуры даже специализируются на возведении таких барьеров. От земельных спекулянтов, пользующихся лазейками в законодательстве для извлечения выгоды, мы пока не избавились, к сожалению. У таких людей не наблюдается государственного подхода к проблеме, и наказать их за это не представляется возможным. Финансовые препоны, в свою очередь, негативно сказываются на потенциальных недропользователях. На сегодняшний день это наша основная головная боль, которая тормозит лицензирование. Боремся с ней по мере сил.

— А как сами недропользователи решают проблему с собственниками земли в свете изменившегося законодательства?

— У каждой нефтяной компании есть собственный оригинальный подход к экспансии на рынок. Правда, если обобщить, то все действия, предпринимаемые ими, укладываются в три варианта. Первый — купить с аукциона месторождение под разработку, разведанное за счет государственных средств. Эти игроки, вкладываясь в лоты, создают себе хороший задел на будущее. Потом на приобретенных участках они уже самостоятельно ведут разведку, осваивают новые месторождения — делают инвестиции сами в себя. Другой пример — когда компания не участвует в аукционах, а работает на участках, предоставленных ей для геологического изучения, за счет собственных средств открывает там месторождения и получает право на разведку и добычу без проведения торгов. Наконец, некоторые компании следуют по третьему пути — покупают конкурентов вместе с принадлежащими им лицензиями, участками, активами и всем пакетом документов. Надо сказать, что в последнее время так агрессивно в регионе действуют сразу несколько игроков, что в принципе верно — в нефтедобыче, как и в других отраслях, существует тенденция к поглощению мелких предприятий более крупными.

— Какие нарекания возникают у вашего ведомства в адрес недропользователей?

— Было у нас два участка, по которым шло стабильное невыполнение лицензионных условий, но недавно их приобрели инвесторы и сразу, засучив рукава, принялись наводить там порядок. Думаю, скоро эти участки покажут результат. А вообще разработка месторождения — процесс долгосрочный, и по результатам одного года о его успешности судить нельзя. Качество недропользователя выясняется обычно позднее. По истечении пятилетнего срока действие некоторых лицензий мы приостанавливаем, но в большинстве случаев продлеваем. Продление возможно только при условии выполнения всех требований нашего ведомства, и поэтому недропользователи стараются справиться с данными ими обязательствами в срок. При этом мы демократичны и все вопросы решаем совместно в пользу работающих людей. Например, когда в лицензии в основном прописываются обязательства по объему сейсморазведочных работ и по объему бурения, может получиться так, что недропользователь не подготовил столько объектов для бурения, сколько предусмотрено в договоре. Разработчики в таком случае обращаются к нам, предоставляют материалы, доказывающие, что на данной территории действительно нет столько поднятий, сколько нужно для бурения, например, десяти скважин. Мы с ними соглашаемся и изменяем им условия лицензии. Для этого ежемесячно собирается комиссия по лицензированию, куда входят представители Росприроднадзора, Ростехнадзора, министерства природных ресурсов Самарской области, наши сотрудники и представители отраслевых институтов.

— В данной ситуации для повышения эффективности геологоразведочных работ недропользователи наверняка используют перспективные технические средства?

— Совершенно верно. Бурение — это дорого, тем не менее его результативность за последние три года в регионе очень высока — около 80%. Это связано с тем, что бурят частные инвесторы, а прежде чем пробурить, они несколько раз перепроверят геологию, проведут дополнительные геофизические исследования, чтобы точно угодить в нефтяные пласты. Для подготовки почвы сейчас активно внедряется такой метод сейсморазведки, как 3D-разведка. С ее помощью получается уже пространственная картина залегания нефти, практически трехмерная модель поднятий. Это недешево, но очень выгодно. Лучше гарантированно попасть в нефть, чем бурить вслепую.

— Скажите, какие горизонты открываются перед самарскими старателями в 2008 г.? Куда можно будет вложиться недропользователям?

— Они уже вложились. Фактически за 4 года на финансирование ГРР «частники» потратили более 7 млрд руб., из них 2,2 млрд на сейсморазведку и 4,3 млрд на поисково-разведочное бурение. Открыли 18 месторождений и 17 новых залежей, подготовили к бурению 79 поднятий с прогнозными ресурсами 84 млн т. Прирост запасов за 4 года составил 121 млн т, что почти в 3 раза превышает добычу. Таких показателей в России ни у кого даже близко нет. Так что сегодня ответ очевиден — надо вкладываться в геологоразведку и тогда будет, что добывать.

— Лучше выкачивать или же можно применить фонтанный способ добычи?

— Глубина залегания нефти по области в основном от 2 до 4 км, все зависит от давления в пласте. Есть в Самарской области и фонтанные месторождения, но такие открываются реже.

Полная или частичная перепечатка материалов - только разрешения администрации!